Гага Ковенчук

Гага (Георгий Васильевич) Ковенчук (2 декабря 1933 — 3 февраля 2015) — советский и российский художник, писатель. Живописец, график, плакатист, художник книги и сценограф, занимался керамикой и малоформатной скульптурой.

Гага Ковенчук

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Галерейщик увидел из окна дома напротив мои картины и сделал в своей галерее выставку. Там была выставлена картина с изображением «Мулен Руж». Эту картину увидел директор «Мулен Руж» и пригласил меня рисовать на репетициях и представлениях. Это было на Монмартре в 1998 году. Каждый раз, когда я приезжаю в Париж, я обязательно прихожу в эту красную мельницу. У меня накопилось много альбомов с рисунками, много картин. Мои рисунки висят в домах парижан и в гримерках артистов.

— Гага Ковенчук (2012)

Я студент. Со мной на курсе учится Голявкин, будущий известный писатель. Он всех ловит в узких академических коридорах, зажимает в угол и энергично читает свой очередной короткий рассказ. Разнесся слух, что Голявкин был у Зощенко, читал ему свои вещи и что Зощенко дал им высокую оценку. Затем выход первого после постановления сорок шестого года сборника рассказов, последнего прижизненного издания. Это уже был не тот Зощенко, почти все рассказы были приведены в порядок, который устраивал людей, отвечающих за рискованный поступок — выпуск в свет книги «пошляка и хулигана». Целые фразы были выкинуты из рассказов. Многие были заменены, причем легко можно себе представить эту авторскую работу с редактором. Еще горше — если с самим собой: — Ну, Михаил Михайлович, думаю, что рассказ ничего не потеряет, если мы вот тут урежем. Или: — А вот это, конечно, нельзя! Как это тогда-то проскочило? Этим мы поставим под угрозу вообще выход сборника... Михаил Михайлович соглашался, ведь — кто бы мог подумать! — выходит книга! Даром, что год за годом молодые поколения продолжают изучать ставшее хрестоматийным постановление.

— Гага Ковенчук (2009)

О Гаге Ковенчуке

	Ковенчук – одна из самых ярких фигур ленинградской культурной жизни, выразительная, незаменимая. Чудище это – настаиваю на его драгоценной диковинности − незабываемо. Жаль, что время для этой незабвенности подоспело так внезапно. Гаги не стало. А ведь признаков исчерпания его творческих возможностей не наблюдалось. Обидно. Горько.
	— Николай Ковалёв (2015)

В контексте ленинградского искусства 1960-1980 годов степень условности, допускаемая Ковенчуком в трактовке сюжетов, приоритет собственно живописных качеств были, да и остаются, во многом уникальными. Можно сказать, что подсознательной задачей художника всегда было стремление не столько к созданию образов, несущих конкретику узнаваемости, сколько к наполненному личностным переживанием обобщению, к архетипическому. Подобная направленность выделяет Гагу из числа его современников-живописцев, делая его талант атипичным, недопонятым и недооцененным большинством. Лаконизм, движение к знаковости, всегда были мне интересны как художнику, может быть именно поэтому во время совместной работы я, как мне показалось, достаточно легко вошел в своеобразный импровизационный диалог с композициями Ковенчука. Сказалось родство устремлений (кстати, даже дни рождения приходится у нас на одно и то же число декабря).

— Алексей Парыгин (2012)

	Уже в Ленинграде, под впечатлением от увиденного, Георгий Ковенчук создал две работы в новой для себя технике электроэстампа. Назвал он их так же, как заголовок, замеченной в студии статьи из воскресной газеты «The Sunday Times Review» — «The electric conductor» («Электрический дирижёр»).
	— Екатерина Шелухина (2012)

Как магическое электричество, веселый и добродушный нрав моего товарища заряжал атмосферу вокруг, превращая обычные житейские ситуации в немножко абсурдные, немножко смешные и, я бы сказал, интересные. Неожиданно интересными оказывались случайно встреченные люди, на которых сам бы я, наверное, и не обратил внимания. Помнится, я не сразу догадался, что это Гагин дар одноприроден его профессиональному дару художника. Я всегда завидовал людям этой пpофессии, среди которых у меня было немало друзей. Завидовал постоянному непринужденному упражнению в мастерстве. Всегда хоть с маленьким блокнотиком, а то и просто клочком бумаги, и карандашом, поглядывая то на рисунок, то на предмет рисования, художники непрерывно живут в своем искусстве. Координация глаза, всматривающегося в материальный мир, и руки, провoдящей материальную линию по бумаге, — это куда надежнее, чем чистое воображение, которым орудует литератор.

— Лев Лосев (2009)

Как и русских авангардистов начала ХХ века Георгия Ковенчука привлекает «живописное делание». Работы написаны легко и темпераментно. Фактура экспрессивна и динамична, часто используется коллаж, когда в ход идут подручные материалы. Их подбор лишь на первый взгляд случаен. Картина «Париж. Монмартр» самим названием настраивает на определённый круг ассоциаций. Стремительное движение вглубь и не менее интенсивное движение на зрителя достигнуто за счёт диагонального построения композиции и изображения движущихся объектов. Оно словно затягивает нас в створ улицы. Ветрено. Начало сумерек. Отель, уходящие тоннелем вдаль дома с узнаваемым рисунком «французских» окон, фонарь, круглая афишная тумба с куполком, пара малолитражек и мужская фигура спиной к зрителю – вот почти полный перечень изображённого. Однако перечнем дело не ограничивается.

— Марина Тарасова (2007)

	Внук знаменитого общественного и художественного деятеля Николая Ивановича Кульбина, много способствовавшего развитию русского авангарда. Ковенчук с младых ногтей ощущал себя внутри передовой культуры ХХ века. В шестидесятые он делал многочисленные и действительно очень смешные плакаты для «Боевого карандаша», рисовал, писал, в 1969–1972 гг. был главным художником журнала «Аврора».
	— Михаил Герман (2005)

Имя Гаги Ковенчука — веселое имя. Это художник неунывающий. Массу вещей он начал делать первым: увлекся тем, что сегодня называется медийным искусством — использовал в своих работах кино- и фотоматериалы, искал и находил для этого особую визуальную форму. Я тогда сердился на него — почему не закрепляешь свои находки в декларациях и текстах? Гаге все это было неинтересно: вымучивать манифесты, осваивать терминологию, цитировать Гройса, заниматься public relations. Всю жизнь ему интересно рисовать, писать маслом, оформлять книги и спектакли…

— Александр Боровский (2003)

В 1970-е годы широкую известность приобретает графика Ковенчука, пластический язык которой оригинален и самобытен. Его рисунки, исполненные пером или фломастером, всегда отличала сильная, упругая, наполненная жизненной энергией линия, которая под рукой автора сопротивлялась, гнулась и вновь выпрямлялась, набирая крепость. <…> Ковенчук с удовольствием погрузился в процесс поисков единственно необходимого ему материала и, пройдя через работу в литографии, линогравюре и офорте, изобрел для себя гравюру на картоне, усложненную введением дополнительных элементов, обогативших и изменивших фактуру оттиска.

— Наталья Козырева (1993)

Можно по-разному относиться к тому, что Ковенчук посто­янно одержим новыми идеями, пробует новые материалы, ставит и, естественно, далеко не всегда разрешает в полной мере новые профессиональные задачи. Словом, идёт на риск, не довольствуется достигнутым, подвергает постоянной проверке свою профессиональную репутацию. Стоит ли? – ведь линия, которую он ведёт в ленинградской графике, прочерчена уверенно и твердо, творческая судьба состоялась. Наверное, Ковенчук не задумывается над этим вопросом. Он принадлежит к типу художников, обострённо чувствующих движение времени. Тех, к кому вернёмся в уже приведённых в начале статьи строкам, обращается поэт: «За мигом миг, за шагом шаг, впадайте в изумленье. Всё будет так – и всё не так через одно мгновенье».

— Александр Боровский (1983)

В творчестве Георгия Ковенчука традиции искусства 1910 – 1920-х годов играют особую роль. Интерес к этим традициям не случаен и не продиктован модой. Ковенчук – художник в пятом поколении, а его дед Николай Иванович Кульбин – один из известнейших представителей и реформаторов культурной жизни начала нашего века. В семье бережно хранятся картины, графика, статьи Кульбина, документы, с ним связанные. С детства художника окружали воспоминания о событиях 1910-х годов, о деятельности Кульбина, основными принципами которого были поиск и новаторство. Теперь Ковенчук подробно изучает наследие Кульбина, художников и писателей его круга. Он унаследовал от деда свободу от жестких стилевых схем, от педантичной приверженности одной манере, одному направлению в искусстве. С Кульбипым графика связывает единый подход к творчеству: новое рождается в произведении как бы подспудно, обнаруживает себя первоначально в деталях, но приводит в итоге к совершенно своеобразному, не схожему с прежними, образно-пластическому решению.

— Мария Шашкина (1982)

	В Ленинград приехал Марк Шагал. Его повели в театр имени Горького. Там его увидел в зале художник Ковенчук. Он быстро нарисовал Шагала. В антракте подошел к нему и говорит: «Этот шарж на вас, Марк Захарович». Шагал в ответ: «Не похоже». Ковенчук: «А вы поправьте». Шагал подумал, улыбнулся и ответил: «Это вам будет слишком дорого стоить».
	— Сергей Довлатов (1980)

	Используя художественную манеру В. Маяковского, А. Родченко, Эль-Лисицкого, стилистику политического плаката первых лет революции, Г. Ковенчук не сопутствует тексту, а внедряется в него, делает само слово, фразу, шрифт участником оформления. Слово начинает звучать, оно выкрикивается, взрывается, хохочет. Совершается это и красками, и рисунком, и средствами чисто театральными…
	— Даниил Гранин (1975)