Андрей Арсеньевич Тарковский

советский кинорежиссёр и сценарист

Андрей Арсеньевич Тарковский (4 апреля 1932 — 29 декабря 1986) — советский кинорежиссёр и сценарист. Сын Арсения Александровича Тарковского.

Андрей Арсеньевич Тарковский
Андрей Тарковский на Международном каннском кинофестивале, 1983 год
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

править
  •  

Актёры глупы. В жизни ещё ни разу не встречал умного актёра. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюблённые, скромные, но умных — никогда, ни разу. Видел одного умного актёра — в «Земляничной поляне» Бергмана, и то он оказался режиссёром.[1]

  •  

Все русские гении думали о том, что их величие не может идти от плоской, бессмысленной почвы, и называли свою страну Великой, а будущее мессианским. — Из дневников[1]

  •  

Художник всегда испытывает давление. И для художника не было бы никогда, по-моему, идеальных условий работы. Более того, если бы были какие-то идеальные условия для работы, то работа бы не состоялась, потому что художник не может существовать в безвоздушном пространстве. Должен испытывать какое-то давление. Я не знаю, какое именно. Но художник существует только потому, что мир не устроен, мир не благополучен. И именно поэтому существует искусство. Очевидно, если бы мир был прекрасен и гармоничен, никакого искусства не нужно было бы. Человек не искал бы гармонии в побочных своих занятиях. Он бы жил гармонично и этого было бы вполне достаточно.[2]

  •  

…принято считать, что для того, чтобы картина была хорошей, она должна хорошо продаваться. Если мы думаем о том, что кино — это искусство, то этот вопрос начинает казаться абсурдным, поскольку бы мы сказали: искусство хорошо только тогда, когда оно продается.[2]

  •  

Речь идет о будущем: о жизни людей без войн, без социального угнетения, без национального неравенства, без насильного ущемления человеческих способностей, — о том будущем, которое все мы называем коммунистическим. Мы стремимся представить себе — и зрителю — действительность XXI века живой, развивающейся, разрешающей свои трудности и проблемы на новых уровнях Познания и Нравственности, основа которых закладывается уже сейчас.
Мы стремимся представить людей будущего живыми и свободными, в единстве их радостей и забот, поэзии и прозы жизни. Нас ни в коей мере не удовлетворяет то примитивно-плакатное, неубедительное изображение «людей будущего», которое можно наблюдать в некоторых произведениях литературы и кино. Вместе с тем мы считаем нашу работу полемической по отношению ко множеству выпущенных в буржуазном мире книг и фильмов, в которых будущее рассматривается в апокалиптическом или технократическом духе, где утверждается неверие в силы и возможности человека.[3]

А.А. Тарковский. Мартиролог. Дневники[4]

править
  • Сегодня мне приснился странный сон: будто бы я смотрю на небо, а оно светлое-светлое, тусклое, и высоко-высоко медленно кипит как бы материализованный свет, словно волоконца солнечной ткани, похожие на шелковые и живые стежки на японском крепе от вышивки. И мне кажется, что волоконца эти, эти светоносные и живые нити двигаются, плывут и становятся похожими на птиц, парящих недостижимо высоко… Так высоко, что если птицы будут терять перья, то перья эти не упадут, не опустятся на землю, а улетят вверх, унесутся, чтобы навсегда исчезнуть из нашего мира. И течет, опускается оттуда же тихая, волшебная музыка, то ли музыка, похожая на колокольчики, то ли курлыканье птиц, похожее на музыку. «Это журавли», — вдруг услышал я чей-то голос и проснулся. Странный, прекрасный сон. Мне иногда снятся чудные сны.
  • Не помню, писал ли я в этой тетради о спиритическом разговоре с Пастернаком, вернее, с его душой. Лень перечитывать. Он сказал в ответ на мой вопрос: «Сколько я фильмов еще сделаю?» — следующее: «Четыре».

Я: «Так мало?»

Пастернак. «Зато хороших».

Один из этих четырех я сделал. Можно ли называть его хорошим? Я люблю его, во всяком случае.

  • Почему-то вспомнилось, как я потерял рукопись (не имея черновика) сценария «Рублева». Оставил в такси на углу улицы Горького (напротив «Националя»). Такси уехало. Я с горя напился. Через час вышел из «Националя» и отправился в ВТО. Через два часа, спускаясь вниз на том же углу, где я потерял рукопись, затормозило такси (нарушая правила), и шофер из окна протянул мне мою рукопись. Это было чудо.
  • 27 июня

Нынче ночью приснился сон: будто я умер, но вижу, вернее чувствую, что происходит вокруг меня. Чувствую, что рядом Лара, кто-то из друзей. Чувствую, что бессилен, неволен и способен лишь быть свидетелем своей смерти, своего трупа. А главное, — что испытываю в этом сне давно уже забытое, давно не возникавшее чувство, — что это не сон, а явь. Чувство это настолько сильно, что поднимается в душе волна грусти, жалости к самому себе, и возникает странное отношение к своей жизни, будто эстетическое чувство. Когда сам себе сочувствуешь так, будто твое горе — чужое, что ты сам со стороны на него смотришь и оцениваешь, что ты за пределами своей высшей жизни. Как будто моя прошлая жизнь — жизнь ребенка, лишенного опыта, беззащитного. Время перестает существовать, страх. Ощущение бессмертия. Мне виделось место (сверху, откуда-то с потолка), где устанавливают постамент для гроба. Людей, суетящихся по поводу моей смерти. А потом я воскрес, но никто не удивился. Все пошли в баню, но меня туда не пустили — не было билета. Я соврал, что я банщик, но у меня не оказалось удостоверения. Но это уже был просто сон, и я знал, что это сон. Этот сон о смерти уже второй раз. И каждый раз чувство исключительной свободы и ненужности защиты. Что бы это значило?

  • 7 января

Чем-то мое желание делать «Пикник» похоже на состояние перед «Солярисом». Уже теперь я могу понять причину. Это чувство связано с возможностью легально коснуться трансцендентного. Причем, речь идет не о так называемом «экспериментальном» кино, а о нормальном традиционном, развивавшемся эволюционно. В «Солярисе» эта проблема решена не была. Там с трудом удалось организовать сюжет и поставить несколько вопросов. Мне же хочется гремучего сплава — эмоционального, замешанного на простых и полноценных чувствах рассказа о себе, — с тенденцией поднять несколько философско-этических вопросов, связанных со смыслом жизни.

  • В горах Грузии, где пасутся стада овец, существует особая профессия — мцнобари — т. е. угадыватель. В его функцию входит относить отбившихся сосунков к матке среди огромного стада. Мцнобари безошибочно несет прямо к «маме» сосунка в отаре в сотни голов и находит ее острым «нюхом». Единственно, что может ему помочь, это голоса матери и сосунка, которые перекликаются. Но, если учесть, что блеет все стадо, становится понятным, что это дела не упрощает.
  • 8 февраля

Уверен, что Время обратимо. Непрямолинейно, во всяком случае.

  • В одном месте шофер пересек перекресток на Кропоткинской при красном свете. Мы разговорились. Он сказал, что не различает зеленый цвет и красный. «Вы что, дальтоник?» — «Да нет, я пошутил». И тут меня осенило. «Я знаю, кто Вы, Вас зовут Жорж Хитрово». Он очень удивился. Я узнал его через 40 лет. Мне было тогда, на хуторе, в Тучкове, 4 года, а ему лет 14–15. В машине же я ни разу на него не взглянул.
  • А почему людям часто снится то, чего они никогда не испытывали? Что они летают? В детстве это очень повторяющийся сон.
  • 12 февраля

Был у Тони[но]. Рассказал ему сюжет (NB). Человек, писатель, достигший высших духовных сфер, готовый к смерти, интеллектуал, честный, добрый человек. Одинокий, презревший успех и суету, в один прекрасный день посмотрел в зеркало и заметил на своем лице следы страшной болезни: проказы. Он год проводит в ожидании момента, когда проявится болезнь явно. Через год ему говорят (авторитеты, врачи, что он здоров. Он возвращается домой, где все покрыто пылью. Пачка истлевшей бумаги, в которую проваливается карандаш, когда он хочет что-то написать. — Ничего! — говорит он хрипло. — Ничего, — повторяет он громко своему живому отражению в зеркале, чтобы удостовериться, что он еще жив. Но он уже пуст. Пуст, как кокон, из которого бабочка уже выпорхнула. И он понимает, что самый великий грех — гордыня. Ибо он вообразил в свое время, что достиг духовных вершин, в то время как сейчас он не более как ничтожество: осознание смерти, через болезнь, опустошило его. Он открывает Библию и читает: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их…» — Сначала было слово, — говорит этот несчастный.

  • На днях познакомился (через Наумова) с Сафоновым Вл. Ив, автором книги (неизданной) «Нить Ариадны», которая v меня будет (он обещал). Он диагност (и по фотографиям тоже) и целитель. По фотографиям он определил, что

У Ларисы: 1. Поражена правая часть головы (пространство вокруг правого глаза.) 2. Урологическая зона (как он выразился, «Бермудский треугольник»). 3. Правое бедро (я об этом не знал. Оказалось правдой). У Ольги: 1. Лобная часть головы (мы ничего не знаем).

  • 18 июня

«Глас вопиющего в пустыне». Интерьер пустого заброшенного храма. Пустыня. Голос человека: Боже! Боже! (много раз) Ответь! Камера отъезжает в интерьер пустого заброшенного храма, внутри шепчутся голоса: Первый: Ответь ему. Отзовись… Видишь, как он мучается (страдает). Он: Как же я ему отвечу? Что он подумает? Разве он поверит, что я Бог? Нет-нет… я ни в коем случае не должен показывать своей заинтересованности.

  • Прошлой ночью мне приснилось, будто я проснулся в незнакомом месте, на земле, где я спал вместе с мамой. Какой-то полузнакомый деревенский пейзаж. Я подошел к ручью и умывался. Я совершенно не понимаю, как я здесь очутился. Мама же говорит, что я накануне выпил лишнего, поэтому и не помню, как сюда попал. Странный сон… Уж не к смерти ли моей? Господи, помоги!
  • Две недели, да нет, неделю или несколько дней тому назад я вдруг вспомнил, что мое число 13. И по привычке искал его на номерах автомобилей. Так и не нашел. А я ждал 13–13. Мне почему-то казалось, что если я его увижу, то это будет доброе предзнаменование. В Шереметьеве, входя уже в аэродром, я обратил внимание на черную «Волгу» рядом с дверью. И на ней номер — 13–13. До сих пор не могу прийти в себя.
  • Неужели правда, что наши ощущения, восприятия одинаковы. У меня есть подозрение, что все может быть по-разному. Мир доступен небанальному уму. И он (мир) герметичен относительно. В нем гораздо больше дырок в абсолют, чем кажется на первый взгляд. Но мы не умеем их видеть, узнавать. Я, пожалуй, агностик; т. е. все, что выдается человечеством как новое знание о мире, отбрасывается мною, как попытка с негодными средствами. Не может быть верной формула Е=mc2, ибо не может существовать позитивного знания. Наше знание — это пот, испражнения, т. е. отправления, сопутствующие бытию и к Истине не имеющие никакого отношения. Создание фикций — единственное свойство нашего сознания. Познание же осуществляется сердцем, душой.
  • 15 октября

Был у Джуны, полечил ее, как ни смешно говорить об этом. Она, конечно, очень необразованна и капризна. Дитя гор. L'enfant terrible.

  • «Большевизм в России исчез, и на его место встал славянский тип фашизма».

(Муссолини, 1939 г., т. I, стр. 43)

  • Борхес (арг.) и Волошин дали трактовку Иуды как совершившего предопределенное действие — предательство. А у меня в «Рублеве» тоже так. Отчего это совпадение?
  • «Говорить правду — это мелкобуржуазный предрассудок».

(Ленин. — Юрий Анненков, «Воспоминания о Ленине», «Новый журнал», 1965 г., т. 65, стр. 47)

  • Настоящего не существует — есть только прошлое и будущее и, практически равное нулю во времени, состояние, связанное в человеке лишь с волеизъявлением, с действием, которое, пропуская будущее через себя, оставляет после себя прошлое. Математика, скорее всего, выражает не какие-то объективные законы мира, а законы человеческой психики, законы логики человеческого ума. Это, так сказать, игра ума, тем не менее находится в странно авторитетном почтении у так называемых точных наук — физики, астрономии и прочее. Очень странно. Какое-то удивительное противоречие, я бы сказал — заблуждение.
  • А почему все-таки люди воспринимают действительность своими органами чувств одинаково? Где здесь X? Ощущения или действительность = X? Т. е. органы чувств нам даны (в ограниченном количестве) для того, чтобы «создать», вылепить для себя свой «материальный» мир. Ибо объективно (или то, что мы так называем) мир абсолютно, бесконечно сплошной, ну то есть как ядро самой тяжелой планеты; бесформенный; просто бесконечно огромный кирпич из абсолютной материи. А в силу существования органов чувств (ограниченных) и сознания мы из доступной нашему восприятию части материи создали свой мир. Тот, в котором живем. Наш разум не догадывается о существовании других параметров, других измерений и фантазирует на эту тему в виде математики и физики. Наука не столько познание объективных законов природы, сколько открытие законов, по которым функционирует наше сознание. Этакая музыка. Образ. Символ. Знак. Математический символ истины, соотносящейся с возможностями ее познания нашими мозгами.
  • Мир существует для нас и оценивается нами, нашим сознанием. Можно ли выйти за пределы сознания человека для новой несубъективной оценки реальности? Считается, что нет. Но я почему-то думаю, что можно. (Кастанеда со своим Дон Хуаном.)
  • «Всегда есть такая точка, дальше которой наука идти не может. Если мы пойдем назад от простых форм к простейшим, мы так или иначе придем к вопросу: откуда возник атом водорода? На этот вопрос наука не имеет ответа».

(Бидл, физиолог, США, лауреат Нобелевской премии).

  • «Что есть государство без справедливости? Банда разбойников».

(Блаженный Августин)

  • Когда Наполеон был еще школьником, он в своей тетради по географии записал в конце: «Св. Елена — маленький остров».
  • Раз время — способ для человека материализоваться в подлунном мире (один из способов), то и реинкарнация не может зависеть от времени, и душа способна, следовательно, воплощаться в разных эпохах так же. Можно умереть сегодня и возродиться к жизни в xv веке, или в XXV...

О Достоевском

править
  • В молодости Достоевский, ложась спать, иногда оставлял записку такого приблизительно содержания: «Сегодня со мной может случиться летаргический сон. А потому не хоронить меня столько-то дней». Из 1-го тома Полного собрания соч. Достоевского в издании Суворина (1883 г.).
  • Федор Михайлович утверждает сам, что, если не катастрофа, связанная с процессом Петрашевского, он бы сошел с ума. (Намек на серьезное нездоровье Федора Михайловича еще до этого дела.)
  • Решение Николая I по поводу Достоевского — вместо восьми лет каторги — четыре, а затем в солдаты (то есть сохранены гражданские права), — было первым случаем в России, ибо приговоренный к каторге ранее терял свои гражданские права навеки.
  • Во время чтения приговора выглянуло солнце, и Федор Михайлович сказал Дурову, стоявшему рядом: «Не может быть, чтобы нас казнили».
  • На эшафоте Кашкин заметил, что у священника нет с собой Святых Даров, и он нагнулся и спросил шепотом у обер-полицмейстера по-французски: «Неужели, предлагая нам исповедоваться, нас оставят без причащения?» На что генерал Галахов так ему ответил: «Вы будете все помилованы». Удивительно, почему Кашкин не поделился этими известиями с друзьями?
  • Федор Михайлович рассказывает о мистическом страхе в минуты ожидания казни, находясь в состоянии ожидания перехода в иной мир. Он верил в бессмертие.
  • По словам Дебу, неожиданная весть о помиловании многим показалась обидной. Видимо, потому, что собрав все свое мужество, они смогли достойно встретить смерть, что впоследствии оказалось ненужным. Как ненужным оказался и страх, и безумие (Григорьева, например), и последние нравственные усилия, которые помогли сохранить чувство собственного достоинства.

Журнал Esquire[5]

править
  •  

Если убрать из человеческих занятий все относящиеся к извлечению прибыли, останется лишь искусство.

  •  

Жизнь никакого смысла, конечно, не имеет.

  •  

Каждый человек должен учиться с детства находиться одному. Это не значит, быть одиноким. Это значит — не скучать с самим собой.

  •  

Мне трудно представить себе внутренний мир женщины, но мне кажется, что он должен быть связан с миром мужчины. Одинокая женщина — это ненормально.

  •  

У меня в детстве был довольно растительный образ жизни. Я мало размышлял.

  •  

Цель искусства заключается в том, чтобы подготовить человека к смерти.

  •  

Я не столько думаю о действительности, сколько пытаюсь ее ощущать; я к ней отношусь, как животное, как ребенок.

О Тарковском

править
  •  

Мы с Тарковским росли под знаком отрицания много­го из того, что было в кинематографе. Нам казалось, что мы знаем, как делать настоящее кино. Главная правда — в фактуре, чтобы было видно, что все подлинное — камень, песок, пот, трещины в стене. Не должно быть грима, штукатурки, скрывающей живую фактуру кожи. Костюмы должны быть неглаженые, нестиранные. Мы не признавали голливудскую или, что было для нас то же, сталинскую эстетику. Ощущение было, что мир лежит у наших ног, нет преград, которые нам не под силу одолеть.[6]

  Андрей Кончаловский
  •  

Он знал, что не надо делать. Он не знал что надо. Но он точно знал, что не надо. В этом отметании того, что не надо, он постоянно и находился. В поиске себя. Изгрыз все ногти в этом поиске себя.[7]

  Андрей Кончаловский
  •  

Тарковский напоминает мне поручика эпохи Тургенева — он очень симпатичный и ужасно обаятельный, но в то же время всё видит по-своему и практически неуловим. Его никогда нельзя «догнать», так как он всегда где-то в другом месте. Просто он такой есть. <…> Этого режиссёра нельзя переделать, и прежде всего ему ничего нельзя втолковать, потому что он в любом случае всё переделает «по-своему».

  — «Беседы со Станиславом Лемом» (гл. «Кинематографические разочарования», 1981)
  •  

При встрече с Тарковским нам необходимо привыкнуть к его языку, к манере выражаться, необходимо подготовиться к восприятию, на раннем этапе знакомства даже прибегая к «расшифровке» отдельных кусков произведения...[8]

  Дмитрий Сергеевич Лихачёв
  •  

Как всякий по-настоящему большой художник, Тарковский постоянно размышлял о смерти. В одном из своих интервью он высказался об этом с исчерпывающей откровенностью: ”Пугает ли меня смерть? По-моему, смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Когда я думаю о смерти, я думаю о физических страданиях, а не о смерти как таковой. Смерти же, на мой взгляд просто не существует. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую легкость невероятную, что, может быть, именно ощущение лёгкости и свободы и дало мне ощущение, что я умер, то есть освободился от всех связей с этим миром. Во всяком случае я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это — смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе...”[9]Статья известного русского писателя и публициста «третьей волны эмиграции» Владимира Максимова, посвящённая памяти режиссёра Андрея Тарковского, январь 1987 года

  — В. Е. Максимов

См. также

править

Примечания

править
  1. 1 2 http://www.pressmon.com/cgi-bin/press_view.cgi?id=1447538
  2. 1 2 http://www.radioblago.ru/vremyakultury/intervyu-s-andreem-tarkovskim
  3. https://varjag2007su.livejournal.com/2591915.html
  4. Мартиролог. Дневники
  5. Правила жизни Андрея Тарковского
  6. Кончаловский А. Низкие истины. — М.: Совершенно секретно, 2001. — ISBN 5-89048-057-X
  7. Документальный фильм «Две жизни Андрея Кончаловского»
  8. Дмитрий Лихачёв Вместо эпиграфа // Мир и фильмы Андрея Тарковского / А. М. Сандлер. — М.: «Искусство», 1991. — С. 5. — 398 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-210-00150-4
  9. Владимир Максимов Жертвоприношение // Владимир Максимов. Собрание сочинений в восьми томах. Том девятый (дополнительный). Публицистика / Редактор-составитель М. Латышев. — М.: «ТЕРРА» — «TERRA», 1993. — Т. 9. — С. 243—244. — 384 с. — 30 000 экз. — ISBN 5-85255-234-8 (т. 9)

Ссылки

править