Эдуард Николаевич Успенский

Эдуа́рд Никола́евич Успе́нский (22 декабря 1937 — 14 августа 2018) — советский и российский детский писатель и сценарист.

Эдуард Николаевич Успенский

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

	Филиал Московского филиала — глава 6
	— «Таинственный гость из космоса», 2004

	Фотографии были такими: А. Камнегрыз клязьменский раскаляется докрасна в знак протеста. <…> Г. Камнегрыз клязьменский кольчугой стекает со стола. — глава 11
	— там же

Интервью

корр.: Какой, по вашему мнению, самый русский зверь? — Депутат государственной думы.

корр.: Вы начали защищать свои авторские права ещё в ту пору, когда бренд у нас ни копейки не стоил, поскольку всё принадлежало государству. <…> — Уже шла перестройка. И в какой-то момент я обнаружил, что кондитерская фабрика «Красный Октябрь» выпускает конфеты «Чебурашка». Я позвонил: «Ребята, это же мой герой. Вы хотя бы укажите, кто автор». Они говорят: «У нас патент, и нам не о чем с вами разговаривать». Я разозлился, сказал: «Давайте-ка, ребята, прекращайте выпуск этих конфет, иначе я возьму образец, отправлю в Израиль, где к качеству еды предъявляются наивысшие требования. Они там установят, что в ваших конфетах есть канцерогены и таким образом вы наносите вред здоровью потребителей». В ответ получил недвусмысленный совет вести себя поосторожней, не то, мол, я доиграюсь. Тогда я сказал: «Если вы не прекратите выпускать конфеты «Чебурашка», я обращусь к детям всей страны с призывом не покупать конфеты фабрики «Красный Октябрь», потому что там работают слабомозглые люди, которые своего придумать не могут и берут чужое». И где-то даже напечатал маленькую заметку на эту тему. Кончилось тем, что они написали мне письмо: «Уважаемый Эдуард Николаевич, мы решили с вами не ссориться и прекращаем выпуск этих конфет». А месяца через два упаковщица с «Красного Октября» заявила в какой-то телепрограмме, что писатель Успенский отнял у детей конфету: раньше она называлась «Чебурашка» и её все покупали, а теперь она называется «Ванька-Встанька» и её никто не берёт. Вот вам значение бренда.

— Я человек сугубо христианский. Мои произведения — это проповеди. Каждый раз, когда я хочу что-то сказать ребятам, я начинаю придумывать повесть. А она требует героя. Я начинаю придумывать героя. Таким образом все мои книжки появились. <…> Все проповеди очень простые <…>. Их всего штук пять-шесть. Когда проповеди кончились, я начал работать на заказ. <…> корр.: Какое образование лучше для писателя — гуманитарное или техническое? — Только техническое! Гуманитарное — это всё так, книжный шкаф набить. В создании детской книжки и проектировании прибора есть очень много общего. Детская книжка ближе к вещи, чем к самовыражению. По-моему, человек с техническим образованием умнее.

Я жил в комнате 12 метров с женой и с дочкой, и я писал им — Яковлеву и Лигачёву — господи! — что, допустим, дети сотрудников ЦК имеют шикарные машины, например, Наталья Зимянина имеет квартиру размером с гектар, а она учительница чешского языка. А я переведён на 25 языков — и живу в 12 метрах, поэтому я считаю, что мне надо иметь квартиру не хуже, чем у неё. Это письмо прошло. Второе письмо я уже писал, что «я пишу вам второе письмо, может быть, оно до вас не дошло, поэтому сообщаю кратно содержание предыдущей серии», и сообщил, «что за это время, пока я ждал от вас ответа, который не пришёл, такие-то и такие-то члены ЦК дали своим детям квартиры. <…>». Короче, чем больше я писал, тем больше я перечислял фамилий… А третье письмо вообще я уже написал, что Лигачёв своим детям дал шестикомнатную квартиру. Мне говорил Гриша Остер: «Тебя собьют на машине». Кончилось тем, что дали мне квартиру в доме полуцековском, и подо мной жил Лужков. <…> Когда ты подымаешь знамя восстания, к тебе стекается столько информации — только выбирай и проверяй. Есть люди, которых бьёт колотун, оттого что Лигачёв своим детям даёт квартиру, и они кандидаты наук. Их прямо трясёт. А когда узнают, что Успенский скандалит — давайте ему отправим. <…> Самое интересное, что, когда я получил эту квартиру — она была ещё пустая — ко мне пришёл Лев Гущин, Юра Рост — посмотрели. Они были потрясены: большая квартира по тем временам, 100 метров — это же жуть какая-то. <…> И Гущин сказал: «Ты бандитским способом получил квартиру у бандитов». Я говорю: «Знаешь так, вот давай, ты опубликуешь мою переписку с членами Политбюро — я отдам эту квартиру первой же многодетной семье». Он сказал: «Ты что, с ума сошёл?» <…> Я по профессии инженер, я очень хорошо вычисляю некоторые вещи. Я когда-то я писал учебник по борьбе с бюрократами. И я бросил писать, потому что началась перестройка, и я думал, что с ними будет покончено. Сейчас, я думаю, надо вернуться к этой теме. <…> Там, в том числе, был один из пунктов, что если сражаешься с какой-то мелкой сошкой — это самое опасное. Выходи на самый верх. Раз ты вышел на самый верх — ты уже обезопасен. Потому что, если ты ругаешь там кого-то… заместителя мэра города, и тебя сшибает машина — все понимают, откуда это идёт.

То и дело [в СССР] слышал: «Детям это не нужно». <…> Всегда изыскивали, к чему придраться. <…> Меня отовсюду заворачивали, и всё написанное ложилось в стол. Но я всё равно продолжал писать, ходил в школы, читал свои сочинения детям, они хохотали, радовались, ждали продолжения, встречали меня на ура. А в инстанциях мне говорили: «Детям не интересно, для них это вредно».

Вниз по волшебной реке, 1972

— А всё-таки <…> быть царём так же плохо, как и не быть царём! — глава 2

— Купец Сыромятников от Молочной речки рукав отвёл к себе на огороды. Капусту молоком поливает. А молоко грязное обратно в речку течёт. — глава 3

— Ну, а что мы будем делать с царём? — спросил Кощей. — Казнить бы его надо, ваше величество! — сказал [писарь] Чумичка. — Спокойнее будет в государстве. — А тебе не жалко его? — усмехнулся Кощей. — Жалко. Ещё как жалко! Я ведь его как отца родного любил, пока он царствовал. Но для дела надо! — глава 8

Сын Жаб Жабыча, 1999

«Клуб военного служебного собаководства раздаёт в надёжные руки щенят породистых служебных собак <…>. За собаками будет наблюдать хорошо обученный инструктор. В случае начала военных действий собаки немедленно переходят в собственность Министерства обороны». <…> — А если у нас щенки родятся, <…> они тоже будут военнообязанные? — Нет, они будут непризывными, — ответил Ричард Жулицкий. <…> — А когда собаки в армии служат, — спросила мама, — им звания дают? <…> Например, терьер-лейтенант, или овчар-полковник, или доберман-майор. — главы 2 и 3

— Какое имя будет у щенка? — Ква-Ква, — ответил папа. <…> — Чёрный терьер — это очень серьёзная порода, — сказал военный, — и имя у собаки должно быть серьёзным. Джульбарс, например, или Цезарь, или уж в крайнем случае Барон. — Пусть будет Барон, — согласился папа. — Папа, — тихо сказал ему Владик, — а как же Жаб Жабыч? — Ничего, — тихо ответил папа. — По-настоящему он будет Ква-Ква, а Барон будет его псевдоним. — глава 3

Он вытащил такой специальный табель для оценки возможностей собак и показал папе. Там были графы: Злобность..................................л. с. Привязанность к хозяину..........баллов Сообразительность..................баллов Послушность.............................баллов Ползучесть................................метров Идучесть по следу....................километров Прыгучесть................................метров Обоняние (нюхучесть).............баллов <…> Оказалось, что злобность Ква-Ква показал самую высокую — 0,5 лошадиных сил. Он показал бы и большую, но динамометр на этом закончился. — глава 6

… письмо: «Уважаемый господин, гражданин, товарищ Устинов (ненужное зачеркнуть) <…>. Командующий питомником «Красная Звезда», депутат, генерал-лейтенант Г. П. Медведев» — глава 8

Жаб Жабыч занимался на дому. Он усиленно готовился к поступлению в юридический институт, изучает буквы и слоги. Целыми днями он сидел и произносил: «Мама мыла раму!», <…> «У Ромы папа. У папы мыло. Папа моет Рому. Роме моют попу». Для милицейского отделения юридического института он уже читал неплохо. — глава 11

Статьи о произведениях

• см. Категория:Произведения Эдуарда Успенского

Об Успенском

Вообще, сколько я знал Эдика, он всегда что-то начинал, организовывал и с кем-то воевал. Потом забрасывал надоевшую игру, чтобы начать новую, порой противоположную по целям и средствам. Притом Эдик по натуре и сам наседка — ему надо кого-то опекать, вести в ясли, при необходимости пороть и защищать от плохих дядь. Плохие дяди это чувствовали на расстоянии полёта стрелы и бросались на Эдика, раскрыв пасти. Порой ненависть их к Успенскому достигала высот идиотизма.

— Кир Булычёв, «Как стать фантастом. Записки семидесятника», 2003

См. также

• Категория:Экранизации произведений Эдуарда Успенского