Шестёрки умирают первыми

Шестёрки умирают первыми — детективный роман Александры Марининой 1995 года.

Цитаты

У нее [Каменской] было мышление, не ограниченное рамками магических слов «как правило», что и позволяло ей придумывать самые невероятные версии. «Правило может быть только одно – законы природы, – говорила она. – Кирпич, брошенный с высоты, должен упасть вниз, потому что есть закон всемирного тяготения. И если кирпич не падает, я не говорю, что этого не может быть, а ищу причину, по которой он не упал. Может, он был привязан прозрачной леской. Или в него напихали железа и удерживали мощным магнитным полем».

Когда один человек говорит: «Я запрещаю», у другого может быть только две реакции. Либо «Ну и запрещай. А я все равно буду это делать, и даже скрывать от тебя не стану», либо «Я все равно буду делать, только постараюсь, чтобы ты не узнал». Не родился еще человек, который в ответ на запрещение искренне подумал бы: «Ни за что не буду больше так делать»

Типичная психология убийцы. Сегодня я убрал того, кто мне мешает, а то, что завтра меня за это могут поймать и наказать, так до завтра еще дожить надо…

...лучше ошибаться в приятную для себя сторону, нежели дать себя обмануть.

Опытный работник, много лет проработавший в системе МВД, мог бы и сам догадаться, в чем бывает задержка, когда расследуешь дела о хищениях и злоупотреблениях. В доказательствах. В этих делах всегда задержка из-за того, что очень трудно собирать доказательства.

[О работе милиции] – Мы в своей работе не должны заниматься оценкой вероятности. Это одна из самых больших наших ошибок. Мы должны предусмотреть все, понимаешь, все без исключения. У большинства из нас мышление организовано неправильно.

Знаешь, люди очень подвержены привычкам. Если человек выбирает из двух-трех маршрутов в первый раз какой-то один и на этом маршруте с ним не происходит ничего плохого, в девяти случаях из десяти он остальные маршруты и пробовать не станет.

[О работниках милиции] Мы все по лезвию ножа ходим. Ты посмотри вокруг, посмотри, как мало нас осталось. Ведь за что работаем, за что задницу-то рвем? Не за деньги, не за регалии, за идею да за честь мундира. И то не все. Деньгами нашими, которые мы за свою работу получаем, только подтереться и можно, больше они ни на что не годятся. Среди нас троечников уже не осталось, это тебе не прежние времена. Все троечники и «хорошисты» давно в коммерцию пристроились. Остались только сумасшедшие идеалисты и сволочи. Первых, заметь себе, намного меньше, чем вторых.

...насилие порождает только насилие и ничего другого и единственный путь остановить страшную эскалацию смерти – понять это и воздержаться от мести. Нельзя требовать этого от человека, он слишком слаб для такого мудрого решения, но можно и должно требовать это от государства.

Деньги никогда не бывают первопричиной убийства. Они могут быть поводом, они даже могут быть второй причиной. Но первой – никогда. […] Причина в том, для чего человеку нужны эти самые деньги. И ответ на этот вопрос лежит в области обычных человеческих чувств, а никак не в области экономической теории. Человек хочет власти. Он хочет физического и материального комфорта. Или психологического комфорта. Или он хочет добиться женщины, которую любит. Или он хочет сохранить свою жизнь. Для всего этого могут быть нужны деньги. Но если бы для этого были нужны не деньги, а что-нибудь другое, он бы все равно убил, только не того, у кого есть деньги, а того, у кого есть это «другое». Но он бы все равно убил. Потому что то главное из области человеческих чувств, ради чего он убивает, оказалось сильнее, чем библейский запрет убивать.

Оба они сидели за своими столами и как по команде подняли на нее вопрошающие глаза. – Ну как? Получилось? – спросили они чуть ли не хором. – Будем надеяться. Она не раздеваясь уселась на свободный стул и полезла за сигаретами. – Никогда не думала, что это так трудно. Полдня строила из себя злую тетку Настасью, а все для того, чтобы завтра пришли хорошие мальчики Юрочка и Коленька и весь протокольный отдел кинулся к ним в объятия, утопая в слезах и соплях. Ну и сценарий вы мне подсунули! На самом деле старая как мир схема «злой следователь – добрый следователь» была использована сегодня с несколько иной целью. Настя не ставила перед собой задачу собирать информацию. Ей сегодня нужно было своими глазами посмотреть на трех главных подозреваемых, составить представление об их характере и стиле мышления.

Каждый снайпер – стрелок, но не каждый стрелок – снайпер. Стрелок – это мастерство, рука, глаз. Снайпер – это характер, тип личности, особая психика.

Рука, Андрюха, может дрогнуть не только от жалости к жертве, но и от ненависти к ней, вообще от любого сильного переживания. Снайперу нельзя быть таким, понимаешь? Он не должен знать жалости, но и не должен ненавидеть того, кого собирается убить. Он должен быть или уметь быть равнодушным, только тогда он настоящий снайпер.