Сумеречный дозор

«Су́меречный Дозо́р» — фантастический роман Сергея Лукьяненко, третий из серии романов о жизни Иных.

Цитаты

	Данный текст безразличен делу Света.
	— Ночной Дозор

	Данный текст безразличен делу Тьмы.
	— Дневной Дозор

Ничьё время

	Нет более понимающего собеседника, чем ты сам.
	— Автор

	Все долго вздыхали и высказывали в адрес моего парикмахера нелестные пожелания. Исполнись они — и парикмахеру было бы суждено остаток лет остригать шерсть с плешивых баранов. Причем почему-то в Таджикистане. Видимо, это было самым страшным парикмахерским проклятием…
	— Антон Городецкий

	Костюм меня уже ждал. И портной, недовольно бурчащий, что шить без второй примерки — всё равно что жениться по залёту.
	— Антон Городецкий

	Нет, я понимаю, настоящие профессионалы не обращают внимания на такие мелочи. Если Джеймс Бонд и заходит в туалет, то только для того, чтобы подслушать чужой разговор или ухлопать затаившегося в смывном бачке злодея. Но мне-то здесь жить! — во временной квартире, где поселился Антон, нет унитаза
	— Антон Городецкий

	Маги его уровня не ошибаются по мелочам. Их ошибки — это пылающие города, кровавые войны и импичменты президентов. Но никак не забытые бытовые удобства. — про Гесера
	— Антон Городецкий

	На барде были заношенные джинсы и очень занятная футболка — десантник в русском обмундировании огромным ножом перерезал горло негру в американской форме. Ниже шла гордая надпись: «Мы можем напомнить, кто выиграл вторую мировую войну!» — при первой встрече с Ласом
	— Антон Городецкий

Песня как песня, совершенно цензурная, даже про любовь. Видеоряд был странный. Мы его снимали в больнице для лиц с нарушениями двигательных функций. Поставили стробоскопы в зале, включили песню «Есаул, есаул, что ж ты бросил коня» и позвали больных — танцевать. Они и танцевали под стробоскоп. Как могли. А потом на эту картинку мы новый звукоряд положили. Очень стильно вышло. Но показывать это и впрямь нельзя. Нехорошо как-то.

— Лас

	— Вот ты вроде одну песню услышал - она плохому учит? — По-моему, она издевается, — сказал я. — Над плохим. — Спасибо, — грустно сказал Лас. — Но ведь в чём беда — многие не поймут. Решат, что это всерьёз. — Так решат дураки, — пытался я утешить непризнанного барда. — Так их-то больше! — воскликнул Лас. — А протезы головы пока несовершенны…
	— Лас, Антон Городецкий

	Есть повод для гордости. Мне не потребовалось и десятка лет чтобы окончательно перестать быть человеком.
	— Антон Городецкий

	Ополоумевший вампир — это страшно. Хуже него только уравновешенный вампир.
	— Антон Городецкий

	— Мне… трудно приближаться к старикам. Признание было откровенным и неожиданным. Я что-то промычал и в уточнения вдаваться не стал. — Я чувствую в них то, чего лишён, — всё же пояснил вампир. — Смертность. — Завидно? — не удержался я. — Страшно.
	— Витезслав, Антон Городецкий

	У золотых рыбок надо просить не три желания, а всемогущество. Или, на худой конец, бассейн с золотыми рыбками.
	— Тимур Борисович

	Ты говоришь, что кто-то из наших поступил нечестно, переиграв шулера? Так вот, это, может быть, и нечестно, но правильно! Вы всё время возмущаетесь, когда вам дают сдачу вашей же фальшивой монетой… что ж, всё легко изменить. Начните играть честно.
	— Антон Городецкий

	— Мать всё-таки главное для ребёнка, — с видом Выготского, Пиаже или иного мэтра детской психологии сказал Лас. — Биологически так обусловлено. Мы, самцы, всё-таки в первую очередь заботимся о самке. А самки — о детёныше.
	— Лас

	— Женщинам позволено проявлять лишние эмоции, — сухо сказал Гесер. — Даже самым мудрым женщинам. А мужчины на то и существуют, чтобы защитить и свою женщину, и своего ребёнка.
	— Гесер

	— Что делать, если не уверен, что поступил правильно? Если мучаешься вопросом, прав или нет? — Идти в Тёмные, — без колебаний ответила Светлана. — Они не мучаются. — И это весь ответ? — Это единственный ответ. И вся разница между Светлыми и Тёмными. Её можно назвать совестью, можно назвать нравственным чувством. Суть одна.
	— Антон Городецкий, Светлана

Ничьё пространство

	Не человека надо лечить, а всю Землю. Или хотя бы эту одну шестую часть земли. С названием гордым Русь.
	— Антон Городецкий

	Ох уж мне эти дачные фанаты! Почему в людях к старости непременно просыпается страсть ковыряться в земле? Привыкнуть, что ли, пробуют?
	— Антон Городецкий

	Люди — вот они куда опаснее животных…
	— Арина

	Вы же не станете обвинять человека, читающего де Сада, в намерении кого-либо замучить?
	— Арина

	Ай да эксперимент! Куда там нацистским докторам, калечащим тело! Тут под скальпель легли души…
	— Антон Городецкий

	Сила ночи, сила дня — одинаково фигня.
	— Эдгар

	— Писатель тоже имеет право на хандру, — сказал я. — Если пишет детские книги — то не имеет! — сурово ответила Светлана. — Детские книги должны быть добрыми. А иначе — это как тракторист, который криво вспашет поле и скажет: «Да у меня хандра, мне было интереснее ездить кругами». Или врач, который пропишет больному слабительного со снотворным и объяснит: «Настроение плохое, решил развлечься».
	— Антон Городецкий, Светлана

	Всё-таки мужчина чувствует себя гораздо сильнее, когда его женщина напугана.
	— Антон Городецкий

	Но мы не верим ни в богов, ни в Бога. Мы сами — свои собственные боги и свои собственные демоны.
	— Антон Городецкий

	Не любят в нашей стране ставить памятники на полях поражений. Может быть, потому и с победами не всё гладко?
	— Антон Городецкий

	— Счастье надо искать в духовном богатстве! — отбрила Арина. — А не в ваннах с пузырьками или тёплом сортире.
	— Арина

	В России так заведено — в Сибирь али ссылают, али сами бегут.
	— Арина

	Противно… быть паразитом.
	— Светлана

Ничья Сила

	После такого отдыха надо больничный брать.
	— Антон Городецкий

	Не путай потенциальную энергию с кинетической!
	— Гесер

	…всем нужен смысл жизни. Высший смысл. И людям, и Иным. Даже если этот смысл — ложный.
	— Гесер

	При наличии чёрного цвета серый считается белым.
	— Антон Городецкий

	Тысяча лет — достаточный срок, чтобы научиться парировать любые выпады подчинённых. Да так, что те придут, кипя от возмущения, а уйдут преисполненные любви и уважения к шефу. Опыт — огромная сила. Пострашнее магической.
	— Антон Городецкий

	— Ты же понимаешь — Сила нам сейчас не нужна. — А что нужно? — полюбопытствовал Гесер. — Хитрость и терпение. Первого вам с Завулоном не занимать. А второго вы никогда не дождётесь от взволнованной матери.
	— Антон Городецкий, Гесер

	Вначале будешь прыгать, потом спрашивать разрешения.
	— Эдгар

На какой-то миг, совершенно неожиданно для себя, я почувствовал отвращение. Нет, не к этим пассажирам-казахам и не к согражданам-россиянам. К людям. Ко всем людям в мире. Чем мы, Ночной Дозор, занимаемся? Разделять и защищать? Чушь! Ни один Тёмный, ни один Дневной Дозор не приносит людям столько зла, сколько они сами себе доставляют. Чего стоит голодный вампир по сравнению с абсолютно обычным маньяком, насилующим и убивающим девочек в лифтах? Чего стоит бесчувственная ведьма, насылающая за деньги порчу, по сравнению с гуманным президентом, посылающим ради нефти высокоточные ракеты?

— Антон Городецкий

	В тебе… нет власти… надо мной… Антон Городецкий!
	— Антон Городецкий

	— А я — аэрофоб, — с гордостью сказал Лас. — Нет, если очень надо, то литр виски помогает поверить в аэродинамику.
	— Лас

	— Вы убиваете… ради пищи, — сказал я. — А ради власти, ради денег, ради забавы — более благородно?
	— Антон Городецкий, Костя

	Почему требуется стать самым сильным, чтобы позволить себе слабость?
	— Антон Городецкий

	Чисто русский способ — решать проблемы при помощи стакана водки.
	— Гесер

	Мы все приговорены к смерти с самого рождения. Но мы хотя бы можем дожить до смерти.
	— Антон Городецкий

— Как ты думаешь, Антон, а можно прожить тысячи лет и по-прежнему жалеть людей? — Жалеть? — уточнил я. Гесер кивнул: — Именно жалеть. Не любить — не в наших силах любить весь мир. Не восхищаться — мы слишком хорошо знаем, что это такое — человек. — Жалеть, наверное, можно, — кивнул я. — Но к чему ваша жалость, шеф? Она пуста и бесплодна. Иные не делают человеческий мир лучше. — Делаем, Антон. Как бы там ни было, но делаем. Поверь старику, который многое повидал. — Но всё-таки… — Я жду чуда, Антон. Я вопросительно посмотрел на Гесера. — Не знаю, какого именно. Что все люди обретут способности Иных. Что все Иные вновь станут людьми. Что однажды всё-таки деление пройдёт не по признаку «человек или Иной», а по признаку «хороший или плохой».

— Гесер, Антон Городецкий

Лас: Какой такой иной? Антон Городецкий: Маг. Не волнуйся — Светлый маг. Лас: Ты возмужал, Гарри Поттер…

	Вперед, бледнолицый Блэйд!
	— Лас

	Я прошёл через «должен» — прошёл в слезах и соплях, интеллигентских самокопаниях и самооправданиях. Я прошёл через «могу» — в комплексах и потугах мага третьего уровня, Иного, достигшего своего потолка. Я прошёл через «хочу» — через эмоции и страсти, гнев и жалость. Теперь я просто делаю то, что должен делать.
	— Антон Городецкий

	Самая чистая, самая показательная победа — когда соперник признаёт твою правоту. Сдаётся без боя. Переходит под твои знамёна.
	— Антон Городецкий

	Если все люди станут магами… Сегодня тебе в трамвае нахамят, а завтра — испепелят на месте. Сегодня неприятному соседу дверь гвоздиком поцарапают или анонимку в налоговую напишут, а завтра порчу напустят или кровь высосут. Обезьяна на мотоцикле только в цирке хороша, а не на городских улицах… А уж тем более — обезьяна с автоматом.
	— Лас

	А обязательно было телепортироваться через канализацию?
	— Лас

	Небо не для нас. Нам не дано летать. И всё, что мы можем, — это постараться не падать.
	— Антон Городецкий