Война и мир: различия между версиями

 

== О романе ==

{{Q|Цитата=Но как я счастлив... что я не пишу и писать дребедени многословной, вроде «Войны», я больше никогда не стану.|Автор=Лев Толстой|Комментарий=Письмо к А. А. Фету, январь 1871 г.<ref>[https://rvb.ru/tolstoy/01text/vol_17_18/vol_18/0589.htm Л.Н. Толстой. Письма. 229. А. А. Фету. 1871 г.]</ref>|Оригинал=}}

 

 

{{Q|В изображении тончайших движений души Пьера Безухова, князя Андрея видим мы изумительную обработку отдельных деталей общего содержания «Войны и мира». Видимо, индивидуальнейшая [[психология]] всех действующих лиц романа слагалась в Толстом в одно колоссальное здание человеческой [[душа|души]], ибо все тут ― одно к одному: муки родов маленькой княгини (жены Болконского), отрезанная нога Анатоля сливаются с разорванными частями человеческого мяса на Бородинском поле; искание смысла и ценности жизни князем Андреем и искание смысла жизни сначала в [[масонство|масонстве]], а потом у Платона Каратаева Пьером Безуховым, все индивидуальнейшие моменты этих исканий, вроде перехода из штаба в действующую армию одного и апокалиптической [[каббалистика|каббалистикой]] над числовым значением букв у другого, ― все эти отдельные перлы Толстого-художника суть атомы одной формы: из всех атомов форм по плану Толстого должна сложиться нераздельная цельность «Войны и мира». Вся эта сумма моментов составляет цельный рельеф ищущей смысла души на фоне переживаемых Россией событий. И однако такой цельный рельеф отсутствует в «Войне и мире». Нам показываются точно детские кубики, из которых должна сложиться картина: здесь ― рука воюющего солдата, там ― каска, там ― рука с саблей солдата, одетого в иную форму: и мы сами из отдельных моментов несложенной картины восстанавливаем связь ее оборванных частей: мы говорим, что картина, очевидно, изображает бой двух враждебных солдат. То же встречает нас у Толстого: везде превосходно разработанные сцены русского быта, русских дворянских семей, Двора, поля сражения и палатки полководца. Мы знаем, что все те моменты-сцены суть моменты единой сцены, которой имя «Война и мир». Но где цельность той гениально задуманной сцены, гениально выполненной в тысячах мелочей: все здание «Войны и мира» стоит перед нами еще в творческих лесах. Коллективная [[душа]] русского народа, раздробленная [[Лев Толстой|Толстым]] в сумме его борющихся и страдающих героев, не сложилась в «Войне и мире». Нет здесь естественной точки [[архитектоника|архитектонического]] единства и в этом [[смысл]]е нет [[композиция|композиции]]: есть как бы несколько намеченных точек, символизирующих все здание: Платон Каратаев, Кутузов, частью Пьер Безухов. Все многообразные ручьи толстовского творчества текут в «Войне и мире» к одному пункту: всё здесь ― одно к одному; и вы ждете пересечения многообразия средств в единой конечной цели. И вдруг конечная [[цель]] самочинно врывается в [[гениальность|гениальный]] роман в виде нарочитой статьи о [[война|войне]]. А ручьи-средства, души героев, неожиданно от вас скрываются, ибо вас не удовлетворяют Наташа, Пьер и Николай Ростов, изображенные в заключительном аккорде романа.|Автор=[[Андрей Белый]], «Лев Толстой и культура», 1912}}

 

[[Категория:Романы по алфавиту]]