Общество: различия между версиями

 

== Цитаты ==

{{Q|Но тем не менее [[мысль]], что во всем виновато «общество», очень хорошая мысль. Жаль только, что [[Иван Сергеевич Аксаков|Иван Сергеевич]] недостаточно вразумительно объясняет своим почитателям значение таинственного слова «общество», а это, по моему мнению, оттого происходит, что он вообще действует как-то не прямо, а больше посредством фигур и уподоблений. Всё-то и выходит у него какое-то величественное [[дерево]], которое верхушкой упирается в небо, а корнями высасывает из земли соки. Дерево это прообразует общество, верхушка ― вероятно, разную этакую устроительную выспренность ([[земский собор]]), сосущие корни ― вероятно, прожорливость, а земля… [[земля]]-то что означает? Признаюсь, я видал на своем веку довольно таких деревьев, но они меня очень мало соблазняли. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что они берут из земли соки затем только, чтобы, напитавшись вдоволь, вести с небом разговор о разных душеспасительных материях. Неблагодарные, находясь столь близко от светозарного Феба, совершенно забывают о земле-кормилице и думают, что в таком важном соседстве им следует заниматься интересами высокими, так сказать, небесными, а не теми, которые копошатся где-то там, в земле… Но допустим, наконец, что все эти мечтания совершились в очию, что у нас есть дерево-общество, которое вершиной упирается в небо, а корнями в землю, ― что выйдет из этого? Боюсь сказать, но думаю, что из этого выйдет новый манер питания соками земли ― и ничего больше. Твердят нам, что нынешнее русское дерево-общество виновато тем, что оно корнями своими не упирается в землю, что корни эти находятся где-то на воздухе… гм… да ведь это, право, было бы еще не так дурно! ведь это просто означало бы, что общество живет и ничего лишнего не берет!<ref name="Шестой">''М. Е. Салтыков-Щедрин''. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6. — Москва, Художественная литература, 1966 г.</ref>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «Наша общественная жизнь», 1863-1864}}

 

 

{{Q|[[Люди]] давно перестали быть мне милы, противны, [[симпатия|симпатичны]], [[антипатия|антипатичны]]... Для меня общество — [[лаборатория]]; новый знакомый — объект для наблюдений; новое [[слово]] — [[человечество|человеческий]] [[документ]]. И только. Затем — «не ведая ни [[жалость|жалости]], ни [[гнев]]а, спокойно зрю на правых и [[вина|виновных]], [[добро|добру]] и [[зло|злу]] внимая [[равнодушие|равнодушно]]»... Я, дорогая моя Людмила Александровна, в обществе держу себя — как приятель мой, [[зоология|зоолог]] Свешников, у себя на станции в [[Неаполь|Неаполе]]. Притащил ему [[рыба]]к какую-то слизь [[море|морскую]]. Меня — passez le mot (''от фр. — простите за выражение)'' — от одного вида её с души воротит, а Свешников прыгает от [[радость|радости]]: всего, видите ли, два раза в девятнадцатом столетии [[учёный|учёные]] наблюдали эту пакость!.. Как-то раз приезжает он ко мне в Москве, а у меня сидит [[профессор]] Косозраков, — знаете, дрянь, [[донос]]чик, чуть ли не [[шпион]]ишка. Не помню, по какому случаю он сделал мне визит. Свешников — на дыбы: можно ли знаться с подобными господами? А я ему: а неаполитанскую слизь помнишь? Она, брат, всё же трижды в столетие показалась, а такие подлецы, как Косозраков, раз в три столетия родятся. Как же мне упустить случай наблюсти столь редкостный экземпляр?<ref>[[Александр Валентинович Амфитеатров|Амфитеатров А.В.]] «Отравленная совесть» (1895 год). Москва, «Росмэн», 2002 г.</ref>|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «[[Отравленная совесть (А.В. Амфитеатров)|Отравленная совесть]]»}}

 

{{Q|В хорошем обществе [[доброта|добрые]] должны служить образцом, а злые — назиданием.|Автор=[[Луи Габриэль Амбруаз Бональд]]|Комментарий=|Оригинал=}}