Плакальщица: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Плакальщица в прозе: Илья Эренбург и Ольга Фрейденберг |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Плакальщица в прозе: Александр Яшин, Андрей Битов и Алексей Варламов |
||
Строка 36:
{{Q|[[Смерть]] и [[воскресение]] [[природа|природы]] персонифицируются в [[метафора]]х производительности; поэтому умирающий-воскресающий бог становится возлюбленным великой [[мать|матери]], [[рождение|рождающей]] и оплодотворяющей его, ― земли. Отсюда ― параллелизм аграрно-[[эротика|эротических]] образов, архаическая любовь связывается со смертью и воскресением прекрасного [[юноша|юноши]]-любовника, с цветами и [[весна|весной]], с пробуждением и смертью природы. Женский [[характер]] подчёркнут в обрядах умирающих-воскресающих [[бог]]ов: женщины поют плачи о погибшем юном боге, женские хоры сливаются с женским божеством, любящим и оплакивающим смерть своего любовника. Теперь запевалой и зачинателем хора является женщина, а не [[мужчина]]; это она ― корифей, плакальщица, ведунья, «поэтесса». А тот, кто был [[солнце]]м, стал богом смерти и воскресения, т.е. плодородия, вот почему персонифицированным [[ритм]]ом, поздней [[музыка|музыкой]] и музыкальным инструментом, сначала являются солнечно-световые божества ([[w:Гелиос|Гелиос]], [[w:Мемнон (мифология)|Мемнон]], [[w:Аполлон|Аполлон]]), а потом умирающие-воскресающие боги, ― и [[w:Адонис|Адонис]], Кинир, Лин, Боремос, Литюерс и мн. др. воплощают [[песня|песню]]. Эти боги зелени и [[растение|растительности]] воскресают весной, и весна пробуждает их к [[жизнь|жизни]], отсюда ― поэтессы как персонифицированная «весна» и плодородие. Так, Эрифанида, «Ηριφανίς» <small>(Явленная весна)</small>, поэтесса, потеряв прекрасного Меналка, в которого была страстно влюблена, скиталась в страшной [[печаль|печали]], слагала песни-плачи в честь возлюбленного и выкликала его, ― а Меналк был божеством растительности из разряда Адониса.<ref>''[[w:Фрейденберг, Ольга Михайловна|Фрейденберг О.М.]]'' Поэтика сюжета и жанра. Москва, «Лабиринт», 1997 г.</ref>|Автор=[[w:Фрейденберг, Ольга Михайловна|Ольга Фрейденберг]], «Поэтика сюжета и жанра», 1935}}
{{Q|Но разошедшийся Василий Прокопьевич всё ещё не [[смех|смеется]]. Он услышал вдруг сладкоголосую Наталью Семёновну и обрушил на неё остатки своего гражданского [[гнев]]а: ― Бояры-бояры, а сама тянет из [[колхоз]]а всё, что плохо лежит ― то [[лён]], то [[сено]] охапками, то [[рожь|ржаные]] снопы. Прижмут её ― она в [[слеза|слёзы]]: плакальщица ведь, артистка! А когда [[муж]] стоял в председателях, от неё никому житья не было.
Однажды Ванька Вихтерков подкараулил её в поле да забрался под суслон, будто от дождя, ждёт, что будет. Причитальница добралась и до этого суслона, снимает хлобук, а он ей: «Хлобук-то оставь, Натаха, а то меня [[дождь]] смочит!»<ref>''[[w:Яшин, Александр Яковлевич|Яшин А.Я.]]'' Собрание сочинений в трёх томах, Том 2. Москва, «Художественная литература», 1985 г</ref>|Автор=[[w:Яшин, Александр Яковлевич|Александр Яшин]], «Вологодская свадьба», 1962}}
{{Q|С большим волнением стоял я перед [[могила|могилой]] [[Александр Сергеевич Грибоедов|Грибоедова]]. Пытаясь быть [[честность|честным]], могу признаться, что к «[[Горе от ума|Горю от ума]]» это мало относилось ― [[чувство]] моё было к могиле, и оно было сродни [[зависть|зависти]]. «[[Ум]] и дела твои [[бессмертие|бессмертны]] в [[память|памяти]] русской, но для чего пережила тебя любовь моя!» Изящно коленопреклоненная плакальщица прижалась чугунным лбом к кресту. Гид сказал, что моделью [[скульптор]]у послужила сама [[вдова]]. Я тут же поверил его акценту. И никак не мог заглянуть ей в [[лицо]], за крест, потому что грот был заперт решёткой.<ref>''[[w:Битов, Андрей Георгиевич|Битов А.Г.]]'' Неизбежность ненаписанного. Москва, «Вагриус», 1998 г.</ref>|Автор=[[Андрей Георгиевич Битов|Андрей Битов]], «Вы приходите — вас не ждали...», 1974}}
{{Q|[[Михаил Михайлович Пришвин|Пришвин]] [[удивление|удивляется]] тому, как сосуществуют в крестьянском быту [[язычество|языческие]] и [[христианство|христианские]] обычаи, и христианские кажутся ему вынужденной уступкой, а настоящие властители этого края ― [[колдун]]ы, к которым его влечёт куда больше, чем к [[православие|православным]] монахам. Он был внимателен не только к природе ― в «Краю» немало ярких образов людей, и один из самых пронзительных ― вопленица Степанида Максимовна, профессиональная плакальщица; старик Иван Тимофеевич Рябинин, [[сын]] того знаменитого Рябинина, у которого записывал былины Гильфердинг. Книга была замечена и имела [[успех]] (в том числе и [[деньги|денежный]], Пришвин получил шестьсот рублей золотыми), и эта первая [[литература|литературная]] [[победа]], пусть даже её [[автор]]ом впоследствии отчасти преувеличенная и превращённая в своего рода [[легенда|легенду]], значила для вчерашнего неудачника необыкновенно много.<ref>''[[w:Варламов, Алексей Николаевич|Варламов А.Н.]]'' Пришвин или Гений жизни. Журнал «Октябрь» №1-2, 2002 г.</ref>|Автор=[[Алексей Николаевич Варламов|Алексей Варламов]], «Пришвин или Гений жизни», 2002}}
== Источники ==
| |||