Степь: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Степь в прозе: ну и степь, с ума сойдёшь |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Степь в прозе: бурятская степь |
||
Строка 22:
{{Q|Такая дивная тишина стоит в степи! Только гогочут [[гуси]], которых гонит крохотная девочка. Скрипучие, металлические, словно железные звуки. [[Дурман]] ― белый, яркий ― встает по дороге из полумрака. Маня любит его запах, [[яд]]овитый и сладкий. А как пахнет [[конопля]] в эти часы! Целый лес её стоит на краю поля...<ref name="Ключи">''[[:w:Вербицкая, Анастасия Алексеевна|Анастасия Вербицкая]]''. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. — М.: НПК «Интелвак», 2001 г.</ref>|Автор=[[:w:Вербицкая, Анастасия Алексеевна|Анастасия Вербицкая]], «Ключи счастья», 1909}}
{{Q|Арестанты называли эти тележки «бурятская [[беда]]», но на них не жаловались, а только [[смех|смеялись]]. В конце концов, это было гораздо приятнее, чем сидеть взаперти в душной [[тюрьма|тюрьме]]. На каждой такой «беде» сидело по два-три человека, через одну-две тележки сидел конвойный [[солдат]] с [[ружьё]]м. В это время года «[[Буряты|Бурятская]] степь» ещё не выжжена [[солнце]]м ― волнами ходила под ветром зелёная [[трава]], в которой было множество [[цветы|цветов]] ― главным образом [[багульник]], дикая [[азалия]] и жёлтые [[лилия|лилии]]! Воздух был упоительный. Наше путешествие походило на увеселительную прогулку. Она продолжалась по степи одну [[неделя|неделю]].<ref>''[[:w:Зензинов, Владимир Михайлович|В.М.Зензинов]]'', «Пережитое». Издательство имени Чехова. — Нью-Йорк, 1954 г. (текст)]</ref>|Автор=[[:w:Зензинов, Владимир Михайлович|Владимир Зензинов]], «Пережитое», 1953}}
{{Q|Мугань ― степное [[море]], равнинный простор прикаспийского Закавказья, ограниченный Араксом, Курой и персидской границей. Приморская часть изобилует солончаками и солёными озёрами. В целом в Мугани [[полынь]] господствует наравне с [[курчавка]]ми, библейскими [[каперсы|каперсами]], чьё одноночное цветение мы сторожили, чтобы разжиться для коллекции редким бражником ― слепым или глазчатым ― эти [[бабочки]] наподобие [[колибри]] зависали над цветками каперса с шелестящим трепетом, будто кто-то листал [[книга|книгу]], опирались на спираль хоботка. Каперс знаменит был в наших походах наравне с [[лакрица|лакрицей]], которую звали мы «сладкий корень» и чьё сочное [[корневище]] способно пригасить жажду, с цветастыми небесными [[дельфиниум]]ами, съедобными [[мимоза|мимозками]], чьи зёрна маслянисты, чуть горчат, но рождают призрак сытости. [[Камыш]]овые заросли вокруг озёр подымают в воздух нездоровье болотной лихорадки, посетившей меня однажды, благодаря чему я видел в море на Артёме парусник из стекла ― хрустальный парус его полоскался при смене галса, он шёл на мель и взмыл над ней, пропал… Дожди и снег с Мугани зимой размешивают соль с грязью на солончаках, разливают озёра и до весны одушевляют степь воскресшей зеленью трав, стадами [[овца|овец]], дымом кочевий. В восточной части Мугани сеть каналов, ведущих от Куры, орошают поля ― [[пшеница]] и сезам.<ref>[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс» ''(роман)'', Москва, изд. «АСТ», 2010 г.</ref>|Автор=[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс», 2010}}
| |||