Кукушкины слёзки: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Кукушкины слёзки в прозе: букет |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Кукушкины слёзки в прозе: а это явно трясунка |
||
Строка 13:
— Нет, [[правда]], Катерина Ондревна, ей-Богу. Она прежде [[человек]]ом была и [[грех|согрешила]]. Её [[мать]] прокляла, вот она с тех пор и кукует, — говорит Груша с убеждением, набивая рот [[щавель|щавелем]].
Ей неприятно, что я не [[вера|верю]] такой всем известной вещи...<ref>[[:w:Краснова, Екатерина Андреевна|Краснова Е. А.]] Раcсказы. — СПб: Типография бр. Пателеевых, 1896 г. — стр.262</ref>|Автор=[[:w:Краснова, Екатерина Андреевна|Екатерина Краснова]], «Груша» (Из деревенских портретов), 1897}}
{{Q|[[Мальчик]]у, видимо, понравилась эта игра. Он, посапывая, добросовестно повторял за Клавой названия цветов. А она так ими и сыпала:
— Вот, глянь, это подмаренник. А это [[купава]]. Вот та, с белыми колокольцами. А это кукушкины слёзки.
Я слушал и только [[удивление|удивлялся]]. Девочка знала множество цветов. Она называла дрёму, ночную красавицу, гвоздику, [[пастушья сумка|пастушью сумку]], копытень, мыльный корень, шпажник, [[валериана|валерьяну]], [[чабрец|чебрец]], [[зверобой]], [[чистотел]] и много других цветов и трав.<ref>[[Константин Георгиевич Паустовский|Константин Паустовский]]. Избранные произведения в 2 т., том 2. М.: Художественная литература, 1977 г.</ref>|Автор=[[Константин Георгиевич Паустовский|Константин Паустовский]], «Золотая роза», 1955}}
{{Q|Благоухают травы. Раскрылись [[ромашка]] и [[кашка]], и весь необозримый мир различных метельчатых соцветий. Среди них замечаешь и дорогие душе «кукушкины слёзки» (некоторые называют их «богородицыными»). Пройтись по этому [[шелк]]овистому душистому лугу юности и даже детства, увидеть вокруг раскрытый мир [[природа|природы]] Божией, любви Божией, обнимающей тебя с обступившего горизонта, узнать вдали узорную линию [[лес]]а, а самой идти и идти по ласковому, безбрежному, чуть уходящему в лощину лугу и ловить в [[небо|небе]] отсветы облаков в пору близящегося к закату [[солнце|солнца]].|Автор=монахиня Игнатия <small>(Петровская)</small>, «Божественная литургия», 1957}}
{{Q|Мария Ильинична перечитала ещё раз дорогие строки и задумчиво смотрит на столик в камере — грубо сколоченные три доски, почерневшие от [[время|времени]]. И в её [[воображение|воображении]] на столе возникает большой жёлтый обливной кувшин, любимый кувшин [[мама|мамы]], и в нём цветы. Как красиво подобран [[букет]]... Так умеет только мама. Вот клейкая полевая [[гвоздика]], которую в поле и не заметишь, сиреневые левкои, желтый [[львиный зев]], и чудится: в раструбе цветка копошится [[пчела]], вытягивая хоботком сладкий нектар, кукушкины слёзки дрожат на тоненьких волосках, даже красные метёлки [[щавель|щавеля]] украшают букет. И как много в нём [[василёк|васильков]] — любимых цветов Марии Ильиничны. И вот уже не букет перед нею, а освещенный [[солнце]]м луг с травой по колено, и в траве цветы, цветы, а над лугом опрокинут [[океан]] воздуха, и какой это [[воздух]]! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в [[тюрьма|тюрьме]]. Так пахнет [[свобода]], так благоухает сама [[жизнь]].<ref>[[:w:Зоя Ивановна Воскресенская|Воскресенская З.И.]] «Сердце матери». Минск: «Юнацтва», 1986 г.</ref>|Автор=[[:w:Зоя Ивановна Воскресенская|Зоя Воскресенская]], «Сердце матери», 1965}}
| |||