Программа «Семя»

Программа «Семя» (англ. Seeding Program, также A Time to Survive — «Время выживать») — повесть Джеймса Блиша 1956 года из цикла «Засеянные звёзды» («Пантропия»), первая по внутренней хронологии.

Цитаты

Свени — адаптант, приспособленный — в его случае, — к свирепому морозу, слабой гравитации и жиденькой атмосфере Ганимеда. Кровь в его сосудах, клетки тканей — всё это на девять десятых состоит из жидкого аммиака. Кости его — лед, дыхание — сложная водородно-метановая цепочка реакций, основанная не на железосодержащем катализирующем пигменте, а на разрыве и восстановлении мостика сульфидной связи. И если бы возникла такая необходимость, он смог бы продержаться долгие недели на диете лишь из одной каменной пыли. Таким он был всегда. То, что превратило его в адаптанта, случилось в буквальном смысле ещё до зачатия. Клетку, которая была оплодотворена и потом развилась в зародыш Свени, подвергли комплексу воздействий — селективной обработке ядами, игловой рентгенотерапии, специальному метаболическому активированию, а плюс к ним ещё около пятидесяти операций с совершенно непроизносимыми названиями. Вкупе всё это окрестили «пантропологией». В вольном переводе это означало «трансформация всего» — и было действительно тем, чем называлось. Пантропологи изменили не только внешность и цикл жизнедеятельности Свени, но и его духовный мир, обучение и даже предков. Доктор Алфкон как-то раз гордо объяснил через интерком, что по мановению руки адаптированные люди не возникают. Даже клетка-зародыш имела позади себя сотню поколений клеток, ступенчато изменявшихся из поколения в поколение, пока не возникла зигота, достаточно далеко ушедшая от теплой белковой жизни ко льду, цианидам и всему прочему, из чего сделаны такие мальчики, как Свени.

Sweeney was an Adapted Man -adapted, in this instance, to the bitter cold, the light gravity, and the thin stink of atmosphere which prevailed on Ganymede. The blood that ran in his veins, and the sol substrate of his every cell, was nine-tenths liquid ammonia; his bones were Ice IV; his respiration was a complex hydrogen-to-methane cycle based not upon catalysis by an iron-bearing pigment, but upon the locking and unlocking of a double sulfur bond; and he could survive for weeks, if he had to, upon a diet of rock dust. He had always been this way. What had made him so had happened to him literally before he had been conceived: the application, to the germ cells which had later united to form him, of an elaborate constellation of techniques-selective mitotic poisoning, pinpoint X-irradiation, tectogenetic microsurgery, competitive metabolic inhibition, and perhaps fifty more whose names he had never even heard -which collectively had been christened "pantropy." The word, freely retranslated, meant "changing everything" and it fitted. As the pantropists had changed in advance the human pattern in Sweeney's shape and chemistry, so they had changed his education, his world, his thoughts, even his ancestors. You didn't make an Adapted Man with just a wave of the wand, Dr. Alfven had once explained proudly to Sweeney over the intercom. Even the ultimate germ cells were the emergents of a hundred previous generations, bred one from another be— fore they had passed the zygote stage like one-celled animals, each one biassed a little farther toward the cyanide and ice and everything nice that little boys like Sweeney were made of.

	Дети довольно часто не задают вопросов, даже когда не знают ответов. <…> Они любят притворяться, что знают ответ, даже если это не так. Поднимают себя в собственных глазах.
	Children often don't ask questions when they think they're already expected to know the answers. <…> They like to appear knowing even when they aren't. It gives them status in their own eyes.

Итак, куполам было сказано решительное «нет!», терраформированию — решительное «да!» Потом появилась пантропология. Эта третья возможность, новый вариант колонизации планет, оказалась сюрпризом для Управления и для Порта Земля. И винить в этом было некого, кроме самих себя. Идея генетически трансформировать колонистов вместо того, чтобы трансформировать планеты, была стара и родилась ещё во времена Олафа Стэплдона. Позднее к ней обращались многие писатели. Уходила она корнями в мифологию, к Протею, и в глубины человеческой психики, где был порожден оборотень, вервольф, эльф, вечно странствующая переселяющаяся душа.

Domes were out; terraforming was in. Then came pantropy. If this third alternative to the problem of colonizing the planets had come as a surprise to the Authority, and to Port Earth, they had nobody to blame for it but themselves. There had been plenty of harbingers. The notion of modifying the human stock genetically to live on the planets as they were found, rather than changing the planets to accommodate the people, had been old with Olaf Stapledon; it had been touched upon by many later writers; it went back, in essence, as far as Proteus,-and as deep into the human mind as the werewolf, the vampire, the fairy changeling, the transmigrated soul.

«Неужели ваш ребёнок станет МОНСТРОМ?» «Если группа влиятельных учёных добьётся своего, ваш сын или внук будет влачить жалкое существование на ледяных просторах Плутона, где даже Солнце не более искорки в небе. И они никогда не смогут вернуться на Землю, пока живы! И едва ли смогут это сделать после смерти!» «Да, существуют и развиваются планы превращения ещё не родившихся невинных младенцев в жуткие инопланетные существа, которые погибнут в ужасных мучениях, если только осмелятся ступить на зелёную траву мира предков. Не дожидаясь результатов медленного, но неизбежного завоевания человеком Марса, эти выдающиеся мыслители, запершись в своих «башнях из слоновой кости», работают над созданием пародий на человека, отвратительных карикатур на людей. Эти уроды станут жить в самых адских условиях других планет.» — политическая реклама противников пантропии

WILL YOUR CHILD BE A MONSTER? If a number of influential scientists have their way, some child or grandchild of yours may eke out his life in the frozen wastes of Pluto, where even the sun is only a spark in the skyand will be unable to return to Earth until after he dies, if then! Yes, even now there are plans afoot to change innocent unborn children into alien creatures who would die terribly the moment that they set foot upon the green planet of their ancestors. Impatient with the slow but steady pace of man's conquest of Mars, prominent ivory-tower thinkers are working out ways to produce all kinds of travesties upon the human formtfavesties which will be able to survive, somehow, in the bitterest and most untamed of planetary infernos.

Перевод

С. Федотов, 1992.