Преступление и наказание (комедия)

«Преступле́ние и наказа́ние» — комедия Михаила Зощенко 1933 года, написанная на основе рассказа «Спешное дело» 1926 года. Название заимствовано у романа Фёдора Достоевского. Пьеса вошла в авторский сборник «Личная жизнь» (1934), экранизирована в составе киноальманаха «Не может быть!» (1975).

Цитаты

Горбушкин (просматривает газету). Ого… Эва как… Фу ты, фу ты… Ишь ты, как… <…> Горбушкин. Ну, мне буквально дурно делается от твоего мычанья… Ну? Горбушкин. Вот и ну — высшая мера наказания за расхищение народного имущества. Жена. А ты-то при чём? Ты-то чего крякаешь? Горбушкин. А я разве сказал, что я при чём? Дура какая. Вообще говорю: за расхищение — высшая мера. Жена. А чего ты расхищаешь-то? Подумаешь! Раз в год какое-нибудь гнильё принесёт и после этого газеты читать не может — ему высшая мера снится. Горбушкин. Я вообще говорю. Вот, мол, говорю, вышел революционный декрет. Жена. Декрет! Другие заведующие несут, несут, несут — ставить некуда. Горбушкин. А я не несу — я, по-вашему, розы нюхаю? Дура какая. А это что? А это чего? А на тебе чего? — начало

Жена. Ах, вы знаете… Да, да… арестован Григорий Иваныч. Бананов. А-арес-тован… Как арестован?.. Ну… Я уж пойду тогда… Я думал совсем напротив. Я думал по делу… свидетель… Ох ты чёрт… Жена. И что теперича делать — ума не приложу… Бананов. Да, это у них бывает… Сначала, знаете, свидетель, а после и не свидетель… Это часто бывает… Ну, я пойду, пойду. Ох ты чёрт… (Поспешно уходит.)

Брат (в телефон). И картины. Чего? Чьих кистей? Каких кистей? Кистей? Кистей, кажись, нет. (Смотрит на картину.) Нету, картина без кистей. Ну, обыкновенная рама, и кистей, знаете, нету. Чего? А, это. (К сестре.) Он говорит: какие-то кисти. Жена (сердито). Какие кисти? Нет у меня кистей. Брат. Але. Кистей у вдовы нету. Чего? Ах, это. А-а. (К сестре.) Он говорит: чьих кистей? Ну, какие мастера? Жена. Да какие кисти? Без кистей! Сосед. Нет, это так прежние буржуазные классы гуманно выражались: чьи кисти. Кто, одним словом, картины красил? Смех, ей-богу. Жена. А пёс их знает, кто их красил. Брат. Фамильи. Он фамильи спрашивает. Только быстро отвечайте. Жена. Ай, я не могу про это думать… Этот, как его, на «ой» фамилья. Или, погоди, на «ух»… Сосед. Ахов? Чехов? Брат (в телефон). На «ух» фамилья начинается. Жена. Или, погоди, — на «ай». Брат. На «ай» начинается. Айвазовский? Ну да, этот, Айвазовский. Одним словом, на одной картине чудная сухая берёзовая роща — метров сорок сухих берёзовых дров, а на другой, извиняюсь, простая вода. За рощу не меньше трёхсот, а за воду — сговоримся.

Сосед. А насчёт супруга вы оставьте беспокоиться. Я на это так завсегда гляжу. Меня, например, лично это никогда не пугает… Только бы, думаю, не высшую меру. Высшую меру я, действительно, с трудом переношу, а остальное как-нибудь утрясётся. Брат. Деньги-то он, бродяга, уплатил? Чего он вам зубы заговаривает? Сосед. Уплатил, уплатил. Не сомневайтесь. (Уходит.) Брат. Давайте сюда деньги-то. Чего вам в руках держать-то. Жена. Да ничего… Я бы подержала.

Брат. Нет, вы мне баки не заколачивайте. А возьмите и женитесь на ней, если нравится. Только быстро, быстро. В ударных темпах. Сосед (чуть не плачет). Ну как же это так, помилуйте! За что же я буду жениться? Я, прямо, вас не понимаю. Брат. А и понимать нечего — взял и женился. Жена. Конечно, если они не хочут, то об чем же говорить. Брат. Как не хочут! Хочут, да стесняются.

Сосед. Позвольте, позвольте… Ну, хорошо, я женился, а зачем же я тогда костюмы у ей купил, а? Брат. Вот и будете в них щеголять медовый месяц… Сосед. Но я же за них деньги заплатил, а поскольку я женюсь, так это же мне вроде как всё равно даром бы перешло. Это что, я, значит, у самого себя купил, а? Нет, знаете, я так не согласен… Брат. Так вы сначала купили, а потом женились. Чего вы тень на плетень наводите? Только вводите в заблуждение. Сосед. Как же так, помилуйте! Нет, я так не согласен. Раз я женюсь, значит костюмы и так мои. Тогда отдайте мне деньги. Или я жениться не буду. Брат. Нате, выкусите — отдайте ему деньги. Сестра, может быть, уже развелась, может быть, она женщина, может быть, у неё больное самолюбие. А он — жениться не будет.

Ломовик (разбивает шкаф). Тут надо много ловкости иметь, Чтобы шкафы с лица земли стереть.

Горбушкин (орёт). Это чего?! Это чего в моей камере происходит?! — вернувшись в свою квартиру

Горбушкин. Я воровал и был наказан, Но наказанье свыше сил — Я очень к небели привязан. И кодекс б мягче поступил. Какой удар, какая драма… Прощайте, небель и жена. Моя житейская программа Совсем теперь сокрушена. На жену мне, впрочем, наплевать… Но небель чересчур жалею: Ну где ж теперь другую взять? Ах, прямо я душой болею.