Ольга Борисовна Лепешинская

О́льга Бори́совна Лепеши́нская (урождённая Протопо́пова; 6 [18] августа 1871 — 2 октября 1963) — российская революционерка, советский биолог. Её лженаучную теорию о неклеточном «живом веществе» с 1945 года активно поддерживали лысенковцы.

Ольга Лепешинская

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

	Важнейший участок эволюционного учения — происхождение клеток из живого вещества — считается некоторыми реакционными учёными из современных биологов преднаучной фантазией, не подлежащей изучению (Кольцов, Навашин, Токин).
	— «Происхождение клетки», 1939

	АН несомненно нуждается в работниках — последователях Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и, конечно, коммунистах. В этом отношении кандидатура Заварзина особенно неудачна.
	— письмо в ЦК ВКП (б) не позднее 1943

В течение нескольких лет я пыталась собственными силами победить те препятствия, которые ставили мне в научной работе не только реакционные, стоящие на идеалистической или механистической позиции учёные, но и те товарищи, которые идут у них на поводу. <…> Работы, являющиеся продолжением моих прежних работ, получивших высокую оценку со стороны тов. Лысенко, выходя из моей лаборатории, залёживаются в архивах дирекции, не читаются и не ставятся на доклады.

— письмо Сталину между 1945 и июлем 1948

… я ожидала встретить со сторо­ны многих энергичное сопротивление, но после той единодушной поддержки, которую я встретила здесь, я вижу, насколько глубоко я ошибалась. <…> считаю необходимым организовать специальный институт для изучения проблемы происхождения жизни. <…> Перед всеми нами стоит ещё большая задача перевоспитания части наших учёных, являющихся последователями Вирхова, Вейсмана, Менделя и Моргана, учёных, которые не могут сжечь свои идеалистически построенные работы.

— заключительное слово на совещании по проблеме живого вещества, 24 мая 1950

Учение диалектического материализма о взаимозависимости и взаимообусловленности, о непрерывном движении и изменении в природе, где всегда что-то возникает и развивается, что-то отживает и разрушается, вооружило идейно Мичурина и Лысенко и дало им возможность выйти победителями из борьбы с метафизиками и идеалистами, с последователями Вейсмана, Менделя и Моргана. <…> Историческая сессия ВАСХНИЛ 1948 года своей победой материалистов-диалектиков над идеалистами показала, что монополия вейсманистов, менделистов и морганистов была действительно явлением временным, что формальная генетика окончательно дискредитирована и ей нет возврата. Революция, происшедшая в биологии, привела к торжеству мичуринской биологии, развивающейся на основе учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. <…> В нашей стране победившего социализма не должно быть места и реакционному учению Вирхова. Возникает естественный вопрос, почему вирховианцы так цепляются за концепции Вирхова и так борются против новых идей и экспериментальных данных, построенных на основании применения марксистского диалектического метода. На этот вопрос можно получить ответ из двух очень откровенных признаний теперь уже покойных профессоров — Н. К. Кольцова и А. В. Румянцева. Когда я первую свою работу о происхождении клеток из живого вещества принесла для опубликования в «Биологическом журнале», редактировавшемся профессором Н. К. Кольцовым, то он сказал мне, что против фактического материала работы он не протестует и ему он даже нравится, но с выводами из него он никак не может согласиться, так как если он согласится с ними, то ему придётся все свои многолетние труды с совершенно противоположными выводами сложить в мешок и сжечь в печке, т. е. произвести над собой научное самоубийство. <…> Профессор А. В. Румянцев в своей рецензии на мою книгу, подготовленную к печати, писал следующее: «Если бы биологам удалось найти хотя бы некоторые указания на существование подобных доклеточных стадий, было бы достаточно, чтобы произвести полную революцию во всей биологии… Поскольку же вся биология утверждает, что все организмы при своём развитии происходят из одной делящейся клетки, <…> постольку постановка вопроса о доклеточных стадиях клетки <…> кажется современным биологам совершенно непонятной и, если угодно, дерзкой. Вот почему, приступая к чтению присланной мне рукописи, которой профессор Лепешинская грозилась не раз, как в личных разговорах, так и в своих выступлениях, я испытывал некоторое волнение: а что если <…> мировая наука действительно заблуждается?» <…> Н. К. Кольцов не нашёл в себе сил для признания своих ошибок, а Румянцев испугался за ошибки в мировой науке. Оба они побоялись расстаться со старыми, буржуазными представлениями, господствовавшими в науке. <…> Чтобы разгромить вреднейшее, реакционнейшее, идеалистическое учение Вирхова, задерживающее продвижение науки вперёд, нужны прежде всего факты, факты и факты, нужны опыты, доказывающие несостоятельность и реакционность этого учения. Это нужно для того, чтобы ускорить темпы выполнения указания товарища Сталина превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны. <…> работа нашего научного сотрудника Б. Н. Михина показали, что размножение клеток идёт не только путём митоза, амитоза и почкования, но ещё и путём выбрасывания клетками большого количества ядерного вещества, из которого образуются новые клетки и притом в большом количестве. <…> Этот новый способ размножения клеток интересен тем, что даёт объяснение причин быстрого размножения простейших. <…> Заканчивая, я хочу принести глубокую, самую сердечную благодарность нашему великому учителю и другу, гениальнейшему из всех учёных, корифею передовой науки, дорогому товарищу Сталину. Учение его, каждое его высказывание по вопросам науки было для меня действенной программой и колоссальной поддержкой в моей длительной и нелёгкой борьбе с идеалистами всех мастей.

— лекция «Происхождение клеток из живого вещества», 1951

Шёл 1933 год <…>. Однажды весной я наловила только что выклюнувшихся из икры головастиков и принесла в лабораторию. Беру одного и раздавливаю. Каплю крови и слизи раздавленного головастика кладу под микроскоп <…>. Жадно, с нетерпением отыскиваю в поле зрения эритроциты. Но что это? Взгляд мой впивается в какие-то шары. Навожу объектив микроскопа на резкость. Передо мной совершенно непонятная картина: среди вполне развитых клеток крови отчетливо различаю какие-то как бы недоразвитые клетки — мелкозернистые желточные шары без ядер, желточные шары поменьше, но уже с начинающим образовываться ядром. Казалось, что перед глазами полная картина рождения клетки…

— «У истоков жизни», 1952

О Лепешинской

	Выдавая совершенно изжитые и поэтому в научном отношении реакционные взгляды за передовые, революционные, Лепешинская вводит в заблуждение широкого читателя и дезориентирует учащуюся молодёжь. Вопреки добрым намерениям автора, книга её объективно могла бы только дискредитировать советскую науку…
	— Николай Хлопин и ещё 12 ленинградских биологов, «Об одной ненаучной концепции»

… из породы фантастов, решивших подчинить природу нашей коммунистической партии. Таких в то время было немало, наиболее знаменита была Лепешинская, старая большевичка, подруга Ленина, которая доказывала, что жизнь может зарождаться в пробирке из неорганического вещества, как якобы полагал её друг Ленин. Бабуся была сумасшедшей, что не мешало ей получать Сталинские премии и академические звания. Алхимики Средневековья ей низко кланялись, но ни один из фантастов с ней не сравнился.

— Кир Булычёв, «Как стать фантастом. Записки семидесятника», 2003

1930-е

[«Теория» Лепешинской пытается поколебать хромосомную теорию наследственности. Полная беспочвенность такой попытки] ясна уже из того, что здесь не даётся никакого <…> объяснения явлений наследственности на основе самозарождения клетки и её ядра, т. е. мы встречаемся с полным отрывом от научной теории. <…> В истории науки мы знаем десятки примеров, когда «сенсационные открытия» являлись плодом простых ошибок наблюдения.

— Михаил Навашин, «Новое о мутациях как факторе эволюции»

	Происхождение клетки из желточного шара в курином эмбрионе понимать как рекапитуляцию ранней фазы в эволюции клетки, как это делает Лепешинская, также «научно», как если бы эти самые желточные шары, являющиеся дериватом клеток, захотели принять за первичный живой белок, происходящий из неорганической материи.
	— Борис Токин

… критика работ Лепешинской оправдана уже тем, что О. Лепешинская, неправильно истолковывая Ф. Энгельса, представляет его в роли своего сотрудника. <…> Поскольку [у неё] речь идёт об образовании de novo клеток современных организмов, являющихся продуктом длительного хода эволюции, дискутировать не о чем, так как такие идеи являются давно пройденным, младенческим этапом в развитии науки и стоят сейчас за её пределами.

— Борис Токин

Живое вещество в современной обстановке есть вещество клеточного тела в его так или иначе организованном виде. Всякое иное представление о живом веществе будет чистейшей метафизикой. <…> Во всех этих работах [Лепешинской об этом] вместо точных фактов читателю преподносятся плоды фантазии автора, фактически стоящей на уровне науки конца XVIII или самого начала XIX в. <…> О. Б. Лепешинская ни на минуту не задумывается, что своим «открытием» она отметает всю органическую эволюцию и всю современную эмбриологию. <…> [Все те учёные, которых Лепешинская обвинила в предвзятом отношении к её работам] должны сознаться в одной большой вине, а именно: что своим попустительством способствовали тому, что О. Б. Лепешинская могла развивать свою ненаучную деятельность столько времени, и не сумели направить её энергию по руслу какой-нибудь другой, действительно научной проблемы.

— Алексей Заварзин, Дмитрий Насонов, Николай Хлопин, «Об одном „направлении" в цитологии»

1950-е

Ольга Борисовна Лепешинская своей работой внесла большой вклад в теорию биологической науки. Она экспериментально показала, что клетки могут образовываться не только из клеток, но и из вещества, не имеющего клеточной структуры. <…> В самом деле, если представлять себе, как до сих пор в науке и делается, что клетки развиваются только из клеток, <…> то нельзя при этом опираться на теорию развития, нельзя вообще ясно представлять себе, как развивается органический мир. Нам ясно, что когда произносишь слово «развитие», то это всегда должно связываться с тем, что всё, что способно развиваться, имеет начало и конец. По старой же теории <…> начала клетки якобы не бывает <…>. Работы <…> помогают нам строить теорию превращения одних видов в другие. <…> Научные положения О. Б. Лепешинской вместе с другими завоеваниями науки войдут в фундамент нашей развивающейся мичуринской биологии.

— Трофим Лысенко, «О работах действительного члена Академии Медицинских наук СССР О. Б. Лепешинской», 1950

	Работа О. Б. Лепешинской с полной очевидностью демонстрирует, что, следуя ленинско-сталинскому учению о развитии, можно вскрыть действительные закономерности органического мира.
	— Григорий Хрущов

Ослица старая в хлеву обширном Кормилась мирно, Питалась плотно, сытно, жирно… У всех у нас заслуги есть, Её ж заслуг не перечесть, А потому хвалу и честь И даже лесть Она в избытке получала Однако, ела и… молчала. Итак прошло немало лет, О ней забыл почти весь свет И тишина в хлеву царила, Но вдруг она заговорила Сказав одно словцо «желток». И полился наград поток В её кормушку отовсюду. <…> Я злюсь? <…> Но как не злиться? Ведь «Валаамова ослица» Совсем не миф, не небылица! — Она у нас в Москве живёт, Она профессором слывёт И все должны считаться с нею, Она же порет ахинею И вот уже пятнадцать лет Суёт в науку… партбилет.

— Алексей Быстров, «Ослица (совсем не басня)», март-июль 1954

1980-е

	Я вспомнил лаборантов в лаборатории О. Б. Лепешинской, толкущих в ступках зёрна свеклы: это не было «толчение в ступе», а экспериментальная разработка величайших открытий в биологии, совершаемых подпиравшими друг друга маниакальными невеждами.
	— Яков Рапопорт, «На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года», 1988

В довоенное время к печатной продукции О. Б. Лепешинской никто из ученых серьёзно не относился, так как она никакого касательства к настоящей науке не имела. <…> После войны Т. Д. Лысенко заключил с О. Б. Лепешинской союз, положив её учение о возникновении клеток из «крупинок живого вещества» в основу своей дикой средневековой теории о порождении в готовом виде одних видов в недрах других. <…> «Новая клеточная теория» Лепешинской стала неотделимой частью придуманной лысенковцами «мичуринской биологии», которая находилась под покровительством Сталина. <…> В 1952 году Лепешинская сообщила в печати, что её теория одобрена Сталиным. Это сделало ещё более прочным щит, охранявший её от критики, и ещё более усилило принудительное насаждение её «новой клеточной теории». А под прикрытием этого щита публиковались неучами и стяжателями чудовищные бредни <…>. Вся эта деятельность, нанёсшая нашей науке огромный материальный и моральный урон, могла осуществляться лишь до тех пор, пока полностью была заглушена всякая критика. После смерти Сталина запрет на критику был снят, и наша биология довольно быстро очистилась от лженауки Лепешинской. Крюков пишет, что противники Лепешинской, борясь «с культом личности Сталина, вместе с «грязной водой» пытались навсегда выплеснуть и «ребёнка» — учение о новообразовании клеток». Неужели Крюков так и не понял, что этот «ребёнок» способен был жить только в «грязной воде» сталинского режима?

— Владимир Александров

	Пожалуй, именно цитаты и эпиграф из «Вопросов ленинизма» И. В. Сталина и сделали второе издание «дополненным». <…> Умелое выражение своих верноподданнических чувств, очевидно, сыграло свою роль. Осенью 1950 г. О. Б. Лепешинская получила долгожданную Сталинскую премию.
	— Абба Гайсинович, Елена Музрукова, «Учение» О. Б. Лепешинской о «живом веществе», лето 1989