|
В таком сиянье млечном серафимы
На землю сходят, праведникам зримы.
Хотя и духи адские порой
Облечься могут лживой белизной,
Но верная примета не обманет:
От тех — власы, от этих плоть восстанет.
Моим рукам-скитальцам дай патент
Обследовать весь этот континент;
Тебя я, как Америку, открою,
Смирю и заселю одним собою.
О мой трофей, награда из наград,
Империя моя, бесценный клад!
Я волен лишь в плену твоих объятий,
И ты подвластна лишь моей печати.
Явись же в наготе моим очам:
Как душам — бремя тел, так и телам
Необходимо сбросить груз одежды,
Дабы вкусить блаженство. Лишь невежды
Клюют на шелк, на брошь, на бахрому —
Язычники по духу своему!
Пусть молятся они на переплёты,
Не видящие дальше позолоты
Профаны! Только избранный проник
В суть женщин — этих сокровенных книг,
Ему доступна тайна. Не смущайся,
Как повитухе, мне теперь предайся.
Прочь это девственное полотно:
Не к месту, не ко времени оно.
Продрогнуть опасаешься? — Пустое!
Не нужно покрывал: укройся мною. —
|
|
In such white robes heaven's angels used to be
Received by men; thou Angel bring'st with thee
A heaven like Mahomet's Paradise; and though
Ill spirits walk in white, we easily know
By this these Angels from an evil sprite:
They set out hairs, but these the flesh upright.
License my roving hands, and let them go
Behind before, above, between, below.
Oh my America, my new found land,
My kingdom, safeliest when with one man manned,
My mine of precious stones, my Empery,
How blessed am I in this discovering thee.
To enter in these bonds is to be free,
Then where my hand is set my seal shall be.
Full nakedness, all joys are due to thee.
As souls unbodied, bodies unclothed must be
To taste whole joys. Gems which you women use
Are as Atlanta's balls, cast in men's views,
That when a fool's eye lighteth on a gem
His earthly soul may covet theirs not them.
Like pictures, or like books' gay coverings made
For laymen, are all women thus arrayed;
Themselves are mystic books, which only we
Whom their imputed grace will dignify
Must see revealed. Then since I may know,
As liberally as to a midwife show
Thyself; cast all, yea this white linen hence.
Here is no penance, much less innocence.
To teach thee, I am naked first: why then
What need'st thou have more covering than a man.
|