На краю Ойкумены

На краю́ Ойкуме́ны (также «Великая дуга́») — исторический роман-дилогия Ивана Антоновича Ефремова, написанный в 1946 году.

Цитаты

…настоящее искусство отражает жизнь, само живет и поднимается к новым высотам только в борьбе против старого.
…лучше искать гостеприимства у людей в тот момент, когда они дома.
А для той [женщины], которая посмеет выйти из повиновения мужчине — будь то отец, муж или брат, — для той одна дорога — быть гетерой в городе или порту.
— Если у молодости не хватает разума, она должна учиться у старших.
Царям казалось, что, всячески унижая народ, они возвышаются сами, возрастает их влияние.
Когда слишком много людей, их жизни ни во что не ценятся…
Смерть в бою почетна и весела — в тысячу раз легче умереть сражаясь, чем умереть по ударами жестоких бичей!
Темна судьба людей — только смерть в последнюю минуту откроет каждому тайну, в которой уже не будет нужды
«Никогда» – вот страшное слово, столь неизбежное для разделенных пространствами разных народов.
…волшебное воздействие гигантских сводов, сумерки и тишина, уводящие от мира, оказывается, существовали в природе. Исполинский лес был величественнее любого храма, но сила человека заключалась в том, что он мог создавать свои храмы в любом месте и там, где леса не росли…
— Я всегда желал иметь такие глаза, — сказал вождь, — чтобы они собирали свет жизни, не меняясь сами.
Народы должны знать друг друга, а не бродить в потемках, вслепую, подобно стадам животных в степи или в лесу. Одни искусны в охоте, другие племена — в мастерстве, или добывании металлов, или плавании… Хорошо бы нам учиться друг у друга, передавать знания. Тогда могущество людей быстро возросло бы!
Те, кто боится смерти, живут в голоде и злобе.
Если ты знаешь, что в твоей смерти жизнь твоих родных, тогда идешь смело на любую опасность!
Так же твердо, как то, что после дня наступает ночь, он знал, что разные народы, разбросанные по просторам земли, по существу являются одной человеческой семьей, разъединенной только трудностями путей, разными языками и верованиями. Лучшие люди во всем этом множестве оказывались всегда похожими и понятными ему по своим стремлениям.
Горе поражения ослаблялось сознанием, что он все же может создать прекрасное… но оно было убогим в сравнении с живым!
В живом неподвижности быть не может! В живом и прекрасном теле нет никогда мертвой неподвижности, есть только покой, то есть мгновение остановки движения, закончившегося и готового смениться другим, противоположным.
Прошептав несколько молитвенных слов своему покровителю и праотцу Гипериону, юноша пошёл сквозь чащу прямо на голоса. В чаще было душно, резкий ароматический запах стеснял и без того затаённое дыхание. Осторожно обходя высокие кусты с огромными колючками, пробираясь между стволами земляничного дерева с его тончайшей светлой и гладкой корой, Пандион приблизился к группе миртовых деревьев, стеной преграждавших ему дорогу. Среди плотной листвы висели гроздья белоснежных цветов. На миг перед Пандионом возник облик Тессы ― миртовое дерево на его родине посвящено было девичьей юности.