Лелио
«Лелио» (чеш. Lélio) — авторский сборник притчевых рассказов Йозефа Чапека 1917 года. В основу заголовка легло название симфонии Гектора Берлиоза «Лелио, или Возвращение к жизни» (1832)[1].
Цитаты
правитьРека текла над ним как сон, и настала пора, когда газы, порожденные разложением, настолько увеличили объём его тела, что труп, ставший легче воды, должен был всплыть на поверхность. Гладь реки отражала мир живых и их небо, но тут посреди этого лучезарного отражения из прозрачной глуби, как незваный гость, вынырнул утопленник. Люди, облокотившись на перила моста, смотрели на человека в воде, а он взирал на них — взирал пристально и неподвижно сквозь текучую завесу волн, которыми река омывала его глаза. Мир мёртвых и мир живых лицезрели друг друга в мучительном гипнозе. Над рекой повеяло ужасом, живой мир в мгновенной тоске закачался, убегая и исчезая в дрожащих отражениях на воде. В его: блуждающих глазах были слабость и страх, а отчужденный и пристальный взгляд мертвого мира был твёрд, лишён любопытства и желаний. | |
— «Плывущие в Ахеронт» |
Жесток заимодавец, который в уплату за тщету существования вымогает кровавые проценты страа и безнадёжности… | |
— «Спасение» |
Сын зла
правитьЯ хорошо изучил себя и не стыжусь видеть все недостатки и всю неприглядность своей наружности, оценивая их по достоинству и с полным удовлетворением. Как полководец, принимающий парад, я заставляю их дефилировать перед собой: влажные и уже засохшие выделения в морщинах, обветренные и заплесневевшие участки кожи, ещё свежие следы внутренней порчи — все мне на руку. Я укрепил свой дух настолько, что чувствую себя вооруженным любой мерзостью своего тела: прыщ, вскочивший за ночь на виске, который вы ощупываете с неприятным удивлением, на моём армированном челе становится ещё одним шипом, воинственно направленным против живого тела окружающего мира и готовым нанести ему рану, которая тут же начнёт гноиться. |
Я хорошо изучил себя и знаю истинную цену каждой своей клеточки. Владея собой, я постоянно начеку и в нужный момент умею использовать свое тело с максимальной производительностью и минимальной затратой энергии. |
Если бы я увидел каторжника, предлагающего богу своё тело, дабы тот мог заново сотворить из него мир, я помедлил бы лишь мгновение, а потом уничтожил бы этого каторжника, не позволив принять его жертву. И если бы я узрел самого бога, склоняющегося к земле, дабы набрать горсть плевел и тлена погибшего мира и сотворить из замешенной на них глины нового человека, я, поколебавшись лишь краткий миг, кощунственно выбил бы этот ни на что не пригодный комок из величавой длани. |
Если бы я увидел каторжника, предлагающего богу своё тело, дабы тот мог заново сотворить из него мир, я помедлил бы лишь мгновение, а потом уничтожил бы этого каторжника, не позволив принять его жертву. И если бы я узрел самого бога, склоняющегося к земле, дабы набрать горсть плевел и тлена погибшего мира и сотворить из замешенной на них глины нового человека, я, поколебавшись лишь краткий миг, кощунственно выбил бы этот ни на что не пригодный комок из величавой длани. |
Перевод
правитьО. М. Малевич, 1986
О сборнике
править«Лелио» Й. Чапека и «Распятие» К. Чапека были двумя «симфониями в прозе» с зашифрованным антивоенным содержанием. Они в максимальной мере приближали прозу к поэзии, музыке, живописи, с одной стороны, и к философии, с другой.[1] | |
— Олег Малевич, «Йозеф Чапек — прозаик и поэт», 1985 |