Кэтрин Патерсон

Кэтрин Патерсон (англ. Katherine Paterson; род. 31 октября 1932 года) — американская детская писательница. Самые известные её произведения — «Мост в Терабитию» и «Великолепная Гилли Хопкинс».

Кэтрин Патерсон

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Я думаю, что [твоя] книга показывает, кто ты есть. Если ты верующий человек, это всплывёт в книге. Это не описание того, чего ты придерживаешься или о чём беспокоишься, если знаешь об этом достаточно ясно. Потому что как только ты начинаешь это делать, то ты перестаёшь рассказывать историю и начинаешь писать пропаганду. Я думаю, что пропаганда получила дурную славу, хотя она просто означает, что есть что-то, во что вы верите и хотите этим поделиться. <…> Но это отличается от истории, которую вы не начинаете с ответа, которым хотите поделиться, а начинаете с вопроса, который вам необходимо изучить. И делаете это в виде произведения.

I think the book is going to be who you are. If you’re a person of faith that will come out in the book. It’s not something that you stick on or worry if you’re clear enough. Because the minute you start doing that you’ve stopped telling a story and started writing propaganda. I think propaganda has gotten a bad name; it simply means you have something you believe that you want to share. <…> But that’s different from a story, where you don’t start with an answer that you want to share: you start with a question that you need to explore. And you do that in the form of a story.

	Если [в книге] вы начинаете рассказывать людям, что они должны чувствовать и что должны испытать, это просто не работает. Потому что это в действительности должно исходить от читателя…
	If you start [in book] with telling people what they are supposed to feel and what they are supposed to experience it simply doesn’t work. Because it really has to come from the reader…

	Фильм «Мост в Терабитию», я думаю, очень хорошо показывает глубину дружбы и силу воображения. Показаны именно так, как я и надеялась.
	The movie does, I think, show very well the depth of the friendship and the power of imagination. Which were things I hoped that it would show.

	Вопрос: Каким образом ваши религиозные убеждения влияют на ваши работы? Таким, что вы будете формировать свою книгу, хотите ли вы этого или нет. Я христианка, так что убеждение будут проникать в книгу, даже когда я не прикладываю сознательного усилия, чтобы учить или проповедовать. Благодать и надежды будут овевать всё, что я пишу.
	Q: In what ways has your religious conviction informed your writing? KP: What you are will shape your book whether you want it to or not. I am Christian, so that conviction will pervade the book even when I make no conscious effort to teach or preach. Grace and hope will inform everything I write.

	Задача для тех из нас [писателей], кто заботится о нашей вере и о боли мира, — рассказывать истории, которые будут нести слова благодати и надежды на своих костях и сухожилиях, а не носить их, как маскарадный костюм.
	The challenge for those of us who care about our faith and about a hurting world is to tell stories which will carry the words of grace and hope in their bones and sinews and not wear them like fancy dress.

	Мой опыт работы (правда ограниченный) с Интернетом и с компьютерной «информацией», показал, что это довольно неглубокий вид знания и обезличенный вид человеческого общения. Я думаю, что великие книги и живые человеческие существа делают это лучше, делая нас мудрыми и сострадательными людьми.
	My admittedly limited experience on the internet and with computer “information”, has revealed that this is a rather shallow sort of knowledge and impersonal sort of human connection. I think great books and real live human beings do a better job of making us wise, compassionate people.

Требуется смелость, чтобы открыть ваш внутренний мир людям, которые будут его изучить и насмехаться над ним. Но это единственный способ преподнести то, что составляет ваш уникальный дар миру. Я часто отмечала, что нужно иметь самую тонкую кожу в мире, чтобы быть писателем, но нужно иметь и толстокожесть, чтобы публиковаться. И оба качества необходимы, крайняя чувствительность и невозмутимость бегемота перед критикой. Пошлите своего внутреннего критика в отпуск и просто пишите так, как играют маленькие дети. Вы не можете быть судьей и создателем одновременно.

It takes courage to lay your insides out for people to examine and sneer over. But that’s the only way to give what is your unique gift to the world. I have often noted that it takes the thinnest skin in the world to be a writer, it takes the thickest to seek out publication. But both are needed — the extreme sensitivity and the hippo hide against criticism. Send your inner critic off on vacation and just write the way little children play. You can’t be judge and creator at the same time.

Художественные произведения

	Светляк — на тропинке мета, Твой путь осветят кометы; Жди эльфов тотчас, Чьи искорки глаз Сверкнут, добавляя света. — глава 8
	— Кэтрин Патерсон, Джон Патерсон, «Каменное сердце» (The Flint Heart), 2011

, «Каменное сердце» (The Flint Heart), 2011}}

Грелку захлестнули эмоции, <…> её пригласили в постель к Королю и Королеве! <…> она запела: Пой, веселись! Возрадуйся, грелка, Что мягка и толста и полна теплоты; Да кипит в ней вода, и она, как сиделка, Пусть хранит ваш покой и спасает от тьмы. Пусть за окнами вьюга, метель, непогода — Король с Королевой забудут невзгоды, Когда тёплая грелка, мурлыча, как кошка, Уляжется в их королевские ножки. — глава 14

— там же

«Иакова Я возлюбил»

Jacob Have I Loved, 1980; перевод: Н. Л. Трауберг, 2001

— Так вот, психиатрист приходит к [Апостолу] Петру, а Пётр смотрит в книгу и видит, что он плохо обращался с женой и с детьми. Натурально, посылает в ад. <…> Психиатрист пошел, а Пётр его вдруг и окликни: «Вы что, психиатрист?» — «Да». — <…> «Знаете, мы тут можем вас использовать. У нас такое дельце — Бог думает, что Он — Франклин Д. Рузвельт». — анекдот (возможно, существовавший) по сюжету рассказан летом 1941

"Well, like I was saying, this p-sychiatrist comes up to Peter, and Peter looks him up in the book of judgement and finds out he's been mean to his wife and kids and tells him to go to hell. <…> So the p-sychiatrist starts to leave, and then Peter says all of a sudden: 'Hey! Did you say you were a p-sychiatrist?' And the guy says, 'Yes, I did.' <…> And Peter says, 'I think we can use you around here after all. You see, we got this problem. God thinks he's Franklin D. Roosevelt.'"

Женщины нашего острова обычно воды не любили. То было дикое, тёмное царство мужчин. Конечно, остров жил водой, возник на ней, ей питался, но женщины делали вид, что этого не замечают, как не замечает жена, что у мужа есть любовница. А вот мужчины, кроме проповедника да случайного учителя, любили её пылко и страстно. Вода велела им вставать затемно, сосала из них все силы, а на самый худой конец требовала от них жизни. — глава 4

The women of my island were not supposed to love the water. Water was the wild, untamed kingdom of our men. And though water was the element in which our tiny island lived and moved and had its being, the women resisted its power over their lives as a wife might pretend to ignore the existence of her husband's mistress. For the men of the island, except for the preacher and the occasional male teacher, the Bay was an all-consuming passion. It ruled their waking hours, sapped their bodily strength, and from time to tragic time claimed their mortal flesh.

	Август и февраль похожи тем, что оба они приканчивают мечту. — глава 8
	August and February are both alike in one way. They're both dream killers.

	Вода размывала наш остров, война — наши души. — глава 16
	So as the water nibbled away at our land, the war nibbled away at our souls.