|
— Этот вирус разнесётся по всей округе <…>.
Дездемона с песнями бродила по городу, пока не нашла свободный участок с хорошей почвой. Там она и застыла, вытянув руки по швам, и её корни, все ещё наполовину из плоти, извиваясь, прорвали туфли и вросли в землю. <…>
Тем временем с сотнями тысяч калифорнийцев стали происходить метаморфозы.
Те, кто прежде загрязняли природу, стали тем, что неспособно ничего загрязнить, а наоборот — само превращает углерод в необходимый кислород. <…>
Лишь одного человека не коснулась метаморфоза — той, на которой в момент взрыва был защитный костюм. И она сняла его только тогда, когда убедилась, что угроза миновала.
Она осталась единственным человеческим существом в мире.
В дверь позвонили. Она вылезла из постели и пошла к парадному входу.
На крыльце стояли три человекоподобных дерева.
— Керлс, Лоренцо и Моуг! — закричала доктор Легценбрайнс.
Каким-то образом они сумели вытащить корни и выследить её. Любовь способна на всё!
Они одновременно попытались войти. Даже если бы они все ещё были людьми, и то столкнулись бы в узких дверях; теперь же, когда вместо рук у них были пышные кроны, они не смогли бы пройти даже поодиночке.
Наконец доктор Легценбрайнс отвела их на задний дворик, где они с облегчением вросли. Женщина вернулась в постель, не закрыв окна, что было её ошибкой. Она проснулась оттого, что две ветви ласкали места, которые она сама определяла как интимные.
Дерево, которое держало её, остальные два дерева лупили ветвями.
Она потянулась и сорвала с Моуга (она решила, что это он) пару фруктов, и дерево затрепетало. Затем оно расслабило хватку и отпустило женщину.
Остальные продолжали хлестать его ветвями.
Но на следующий день все трое стали недвижны, как и положено деревьям, а их кожа уже полностью покрылась корой.
Наступила весна. Где-то внутри доктора Легценбрайнс что-то шевельнулось.
И тогда она горько пожалела, что отведала плодов Моуга.
|
|
|
"That virus got blown all over the place <…>."
Desdemona wandered around, singing, until she found a vacant lot, one in which the good earth was uncovered. And there she stood motionless, arms extended to the sides, while roots, still half-flesh, sprouted and drove into the ground through her shoes.<…>
By then, hundreds of thousands of Southern Californians were undergoing similar metamorphoses.
The polluters were changing into something which could not pollute and which converted carbon dioxide into the much-needed oxygen. <…>
Only one was left unmetamorphosed. She had been wearing a protective suit at the time of the explosion and had not taken it off until she was certain that the danger was over.
She was the only human being left in the world.
The doorbell rang.
She got up and out of bed, walked through the house, and opened the front door.
Three man-sized trees stood on the porch.
"Kerls, Lorenzo, and Mough!" Dr. Legzenbreins cried.
Somehow, they had dragged up their roots and tracked her down. Love conquers all.
They tried to get through the door at the same time. Even if they had still been human beings, they would have gotten stuck. But with their extended arms — branches — they could never make it through alone.
Dr. Legzenbreins finally led them around to the backyard, where they took root with a shudder of relief. She went back to bed without closing the window, which was a mistake. She awoke with two branches caressing what she considered to be intimate places.
The other trees were hitting their branches against the one that had hold of her.
She reached up and plucked some of Mough's fruits — she thought it was Mough — and the tree quivered. Then the branches drooped and relaxed their hold.
The others continued to beat him with their branches.
But the next day all three were as rigid and motionless as trees should be, and their skin had become completely bark.
Spring came. Something popped deep within Dr. Legzenbreins.
She wished that she had not eaten Mough's fruit.
|
