Дом на дюнах

«Дом на дюнах» (англ. The Pavilion on the Links) — короткая повесть Роберта Льюиса Стивенсона 1880 года.

Цитаты

	В летний день здесь бывало солнечно и радостно, но в сумерках сентябрьского заката, при сильном ветре и буйном прибое, набегавшем на отмели, все напоминало о кораблекрушениях и о выброшенных морем утопленниках. — глава I
	On summer days the outlook was bright and even gladsome; but at sundown in September, with a high wind, and a heavy surf rolling in close along the links, the place told of nothing but dead mariners and sea disaster.

Грэденский лес был насажен для защиты полей от сыпучих песков побережья. Дальше от берега бузину постепенно сменяли другие породы, но все деревья были чахлые и низкорослые, как кустарник. Им приходилось все время бороться за свою жизнь: долгими зимними ночами они гнулись под напором свирепых бурь; уже ранней весной листья у них облетали, и для этого оголенного леса начиналась осень. — глава I

The Sea-Wood of Graden had been planted to shelter the cultivated fields behind, and check the encroachments of the blowing sand. As you advanced into it from coastward, elders were succeeded by other hardy shrubs; but the timber was all stunted and bushy; it led a life of conflict; the trees were accustomed to swing there all night long in fierce winter tempests; and even in early spring, the leaves were already flying, and autumn was beginning, in this exposed plantation.

Перевод

И. А. Кашкин, 1946

О повести

	Конечно, работа плотницкая, но добротная. Кто ещё может так плотничать в английской литературе теперь, когда Уилки Коллинз едва стучит топором. — в ответ на его придирчивый отзыв
	— Роберт Стивенсон, письмо Уильяму Хенли

«Дом на дюнах» — одно из лучших, если не лучшее произведение раннего Стивенсона, предваряющее его приключенческие романы и психологические новеллы периода творческой зрелости. В этой повести занимательный сюжет, сочетаясь с содержательной темой, разветвлен и развернут, характеры, сохраняя четкость внешнего и внутреннего рисунка, даны в энергичном развитии, пейзаж не только точен и выразителен, но и разнообразен при общей выдержанности и слаженности тона. <…> В повести обнаруживается зависимость Стивенсона не только от сенсационного романа Коллинза, но и от романтической традиции. Вместе с тем отчетливо видно, как он отталкивается от неё, в каком направлении и сколь последовательно подвергает критике, не приемля многие её нормы и образцы, указывая на их уязвимость или полную несостоятельность. <…> В повести — можно сказать, не в одной этой повести, а почти во всех произведениях Стивенсона приключенческого жанра — психологический анализ лишен обстоятельности, развернутых подробностей и завершенности: тому препятствует природа жанра, который немыслим без острого, динамичного сюжета, насыщенного внешними, быстро сменяющимися событиями. Но психологический анализ у Стивенсона точен, и логика его убедительна. Даже в таком, казалось бы, маловероятном случае, как решение Норсмора вступить в ряды итальянских повстанцев и бороться под знаменем Гарибальди, исключается мысль об авторском произволе — поведение этого героя внутренне обосновано, как вполне объяснима и его драматическая судьба. Стремление к анализу, трезвому и вдумчивому, явлений сложных и противоречивых — важное свойство стивенсоновского неоромантизма, утверждающего мужественный оптимизм.

— М. В. Урнов, «Роберт Луис Стивенсон», 1967