Время жить и время умирать

Антивоенный роман немецкого писателя Эриха Марии Ремарка

«Время жить и время умирать» (нем. Zeit zu leben und Zeit zu sterben) — антивоенный роман немецкого писателя Эриха Марии Ремарка, опубликованный в 1954 году.

Цитаты

править
  •  

Для червей Европы, Азии и Африки наступил золотой век. Мы оставили им целые армии трупов. В легенды червей мы на многие поколения войдем как добрые боги изобилия. — 2

  •  

Хорошо, когда есть сигареты. Иногда это даже лучше, чем друзья. Сигареты не сбивают с толку. Они молчаливые друзья. — 3

  •  

Мимо них молча проходила вереница людей. Нагнувшись, всматривались они в бледные окостеневшие лица и искали близких. Гребер тоже примкнул к этой веренице. Какая-то женщина в нескольких шагах впереди вдруг опустилась наземь перед одним из мертвецов и зарыдала. Остальные молча обошли женщину и продолжали свой путь… — 11

  •  

А иной раз, когда тишина кричит, приходится заглушать её самым громким, что у тебя есть. — 11

  •  

Если бы каждый не старался непременно убедить другого в своей правде, люди, может быть, реже воевали бы. — 11

  •  

Совесть обычно мучит не тех, кто виноват. — 12

  •  

— … нет, приятель, толстым женщинам не надо реветь…
(…)
— Почему?
— Не идут им слёзы. Не подходят к их пышным формам. Толстые женщины должны хохотать. — 12

  •  

Иногда удаётся спросить себя, только когда спросишь другого. — 13

  •  

— Вы улыбаетесь, — сказал он, — И вы так спокойны? Почему вы не кричите?
— Я кричу, — возразил Гребер, — только вы не слышите. — 13

  •  

… как безнадёжно обречены всякая справедливость и сострадание: им суждено вечно разбиваться о равнодушие, себялюбие и страх! — 13

  •  

Мы оправдываем необходимостью всё, что мы сами делаем. Когда мы бомбим города — это стратегическая необходимость, а когда бомбят наши города — это гнусное преступление. — 13

  •  

Какой смысл грустить! И жить — умереть, и не жить — умереть! Хватай, что можешь, а грехи пусть замаливают попы! Вот мой девиз! — 15

  •  

Просто счастливы нынче только коровы. А может быть, и они нет. Может быть, только камни. — 15

  •  

Пока тебя мучит множество вопросов, ты ни на что и не способен. И только когда уже ничего не ждёшь, ты открыт для всего и не ведаешь страха. — 15

  •  

Разве возможна вера без сомнений? — 18

  •  

Удивительно, как легко отказываешься от того, с чем вчера, думалось, невозможно расстаться. — 20

  •  

… в тылу война совсем иная… На фронте каждому приходится бояться только за себя; если у кого брат в этой же роте, так и то уж много. А здесь у каждого семья, и стреляют, значит, не только в него: стреляют в одного, а отзывается у всех. Это двойная, тройная и даже десятикратная война. — 20

  •  

А почему бы ей не смеяться? Смеяться ведь лучше, чем плакать. Особенно, если и то и другое бесполезно. — 20

  •  

Вам, должно быть, нелегко живётся, если вы всё ещё верите в справедливость. — 20

  •  

Чего нельзя простить? — размышлял он. После этой войны так бесконечно много надо будет прощать и нельзя будет простить! На это не хватит целой жизни. Он видел немало убитых детей, больше, чем здесь, — он видел их повсюду: во Франции, в Голландии, в Польше, в Африке, в России, и у всех этих детей, не только у немецких, были матери, которые их оплакивали. — 20

  •  

Умирают всегда слишком рано, даже если человеку девяносто. — 21

  •  

— Вот ваша книга о Швейцарии. Её немножко подмочило дождем. Чуть было не потерял, а потом нашёл и спас.
— Могли и не спасать. Мечты спасать не нужно.
— Нет, нужно. А что же еще?
— Веру. Мечты придут опять. — 21

  •  

Чудо всегда ждёт нас где-то рядом с отчаянием. — 22

  •  

Церковь — это единственная диктатура, которая выстояла века. — 22

  •  

Он<…> последовал старому солдатскому правилу: действуй, пока никто не успел запретить. — 23

  •  

Если не предъявлять к жизни особых претензий, то всё, что ни получаешь, будет прекрасным даром. — 24

  •  

Как хорошо бодрствовать ночью. Тогда и разговаривать легче. — 24

  •  

Ночью каждый таков, каким ему бы следовало быть, а не такой, каким он стал. — 24

  •  

— Ты был на его похоронах?
— Нет. Там было слишком много нацистов в парадной форме. Я не пошел. Слышал только речь обер-штурмбаннфюрера Гильдебрандта. Он говорил, что все мы должны брать пример с Альфонса и выполнить его последнюю волю. Он подразумевал под этим беспощадную борьбу с врагом. Но последнее желание Биндинга было совсем иное. Ведь Альфонса нашли в подвале с блондинкой. Он был в одной пижаме, а блондинка — в ночной сорочке… — 24

Перевод

править

И. Каринчева, В. Станевич, 1975.