Бремя белого человека! Должно ли оно быть таким тяжёлым?

«Бремя белого человека! Должно ли оно быть таким тяжёлым?» (англ. The White Man's Burden! Need It Be So Heavy?) или «Жёлтая маска» (The Yellow Mask) — эссе Джерома К. Джерома 1904 года из сборника «Досужие мысли в 1905 году». Название отсылает к известному стихотворению Редьярда Киплинга «Бремя белого человека»

Цитаты

Стены увешаны нарисованными на рисовой бумаге сценами из китайской жизни. Как смешны эти фигуры, эти карикатуры на человечество! Трудно представить себе более комичные фигуры, чем фигуры этих китайцев, созданных быть шутами цивилизации. Лучше их ничего не подходит для наших фарсов и комических опер. Единственный в мире народ, просуществовавший несколько тысячелетий и не успевший расцвести, уже отцветает. Но действительно ли этот народ дошёл до своего последнего издыхания или его старческий маразм только кажущийся, и не сегодня завтра этот многоголовый желтый младенец воспрянет к новой жизни? Действительно ли он так слаб и комичен, каким сам изображает себя? Вдруг это лишь хитрость с его стороны, чтобы усыпить бдительность европейцев? Мы воображаем, что он вот-вот испустит дух и настало время делить его труп на части, а он возьмет да и встряхнётся, вытянется перед нами в свой настоящий рост, покажет свое истинное лицо, и мы вместо жалкой и немощной карикатуры увидим грозного великана?

А через несколько месяцев после <Гаагской конференции 1899 года>, на которой великие мира сего так серьёзно обсуждали необходимость уничтожения войны, Европа задумала поделить между собою старый Китай, и христианским солдатам внушалась мысль о необходимости резать китайцев как баранов во имя привития восточным язычникам-варварам христианской цивилизации. Вслед за тем принялись за несчастных буров. Вообще со стороны Европы посыпался ряд всевозможных экспедиций и миссий, имевших якобы целью приобщение к прогрессу азиатов, африканцев и прочих дикарей... Конечно, в Европе, того и гляди, образуется излишек прогресса — так надо же нам показать свое благородство и бросить хоть частичку этого блага своим обездоленным цветным братьям. Мир, безусловно, становится всё более культурным. Мы не любим грубых слов. Даже взломщик вскользь упоминает о подвернувшемся ему «небольшом дельце»... Я бы не удивился, узнав, что прежде чем приняться за это «дельце», он читает молитвы и на следующее утро телеграфирует своей встревоженной жене, что его маленькое предприятие с божьей помощью закончилось успешно. Но шутки в сторону. До восстановления всемирного братства (впрочем, до того блаженного времени много ещё воды утечет) народы всегда будут воевать между собой, а какие-нибудь пустячные вопросы внешней политики будут при громе труб и всяческом шуме обсуждаться третейским судом.

В вопросах о полосе мертвых песков или о гряде бесплодных утесов мы ещё можем великодушничать и быть честными; если же нас начнут манить золотая россыпи и плодоносные пастбища, то отчего же не позабыть о великодушии и не поиграть в войну… Действительно, мне кажется, что скоро война будет представлять именно только игру, конец которой окажется одинаково удовлетворительным для обеих сторон.

Вообще в войне будущего везде будет проявляться высший прогресс цивилизации и гуманности. Джентльмен, которому будет поручена оборона крепости, любезно встретит другого джентльмена, взявшего и разрушившего эту крепость, крепко пожмет ему среди развалин руку и сердечно воскликнет: — Наконец-то вы пожаловали! Что же вы так долго медлили? Мы едва могли дождаться вас. Потом этот же джентльмен пошлет своему начальству донесение с поздравлением по случаю избавления от крепости, а вместе с тем и от всех сопряженных с такими сооружениями забот и расходов. Если неприятель заберет в плен половину вашего войска или — ещё лучше — всё целиком, то начальство будет радоваться, что свалилась с плеч забота о продовольствии войска. Точно так же оно с удовольствием будет смотреть, когда потащат в неприятельский лагерь отнятые пушки.

Война хотя и страшное, но вместе с тем и очень смешное средство для улаживания различных международных недоразумений, и всё, что может сделать это средство ещё смешнее, должно с радостью приветствоваться. Новая манера военных писать свои донесения скоро всех заставит хохотать над войной.

… половина населения земного шара систематически держится в узах невежества ради удовольствия и выгоды другой половины.

Чудак <…> позволяет себе упрекать гордящихся своей культурой европейцев в том, что они не усвоили и половины того, чему могли бы научиться в течение прожитых ими тысячелетий.

Перевод

Л. Мурахина-Аксенова, до 1914.