Английские фрагменты

«Английские фрагменты» (нем. Englische Fragmente) — произведение Генриха Гейне из цикла «Путевые картины».

Глава II Лондон

	Я видел самое замечательное из того, что может явить мир изумлённому духу, я видел и всё ещё изумляюсь — всё ещё стоит в моём воображении этот каменный лес домов и среди них бурный поток живых человеческих лиц, со всей ужасающей стремительностью их любви, голода и ненависти, — я говорю о Лондоне. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Ich habe das Merkwürdigste gesehen, was die Welt dem staunenden Geiste zeigen kann, ich habe es gesehen und staune noch immer – noch immer starrt in meinem Gedächtnisse dieser steinerne Wald von Häusern und dazwischen der drängende Strom lebendiger Menschengesichter mit all ihren bunten Leidenschaften, mit all ihrer grauenhaften Hast der Liebe, des Hungers und des Hasses – ich spreche von London.

	…Над человеческим сбродом, ползающим по земле, английская знать возносится как существо высшей породы, для которого маленькая Англия — лишь временная квартира, Италия — летний сад, Париж — гостинная, а весь мир — собственность. — перевод В. А. Зоргенфрея
	…Über dem Menschengesindel, das am Erdboden festklebt, schwebt Englands Nobility, wie Wesen höherer Art, die das kleine England nur als ihr Absteigequartier, Italien als ihren Sommergarten, Paris als ihren Gesellschaftssaal, ja die ganze Welt als ihr Eigentum betrachten.

Глава VII Долг

	Правда, долги, наряду с любовью к отечеству, религиозностью, честью и т. д., принадлежат к преимуществам людей — у животных ведь нет долгов, — но вместе с тем они преимущественно и являются мукой для человечества и, губя отдельных лиц, губят и целые поколения; они, кажется, заменяют древний рок в национальных трагедиях нашего времени. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Schulden, ebenso wie Vaterlandsliebe, Religion, Ehre usw., gehören zwar zu den Vorzügen des Menschen – denn die Tiere haben keine Schulden – aber sie sind auch eine ganz vorzügliche Qual der Menschheit, und wie sie den einzelnen zugrunde richten, so bringen sie auch ganze Geschlechter ins Verderben, und sie scheinen das alte Fatum zu ersetzen in den Nationaltragödien unserer Zeit.

Глава VIII Оппозиционные партии

	…Законы Англии ещё более жестоки, чем её олигархи. — перевод В. А. Зоргенфрея
	…Englands Gesetze sind noch grausamer als seine Oligarchen.

Глава IX Эмансипация

	Самый глупый англичанин, если заговорить с ним о политике, всё-таки найдёт сказать что-нибудь разумное. Но стоит только перевести разговор на религию, самый толковый англичанин ничего, кроме глупостей, не наговорит. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Wenn man mit dem dümmsten Engländer über Politik spricht, so wird er doch immer etwas Vernünftiges zu sagen wissen. Sobald man aber das Gespräch auf Religion lenkt, wird der gescheiteste Engländer nichts als Dummheiten zutage fördern.

	Право же, великий человек нередко способен, для достижения великих целей действовать против своих убеждений и до двусмысленности часто переходит из одной партии в другую. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Wahrlich, ein großer Mensch kann, um große Zwecke zu erreichen, oft gegen seine Überzeugung handeln und zweideutig oft von einer Partei zur andern übergehen.

Подобная страсть к угнетению лежит в природе человека, и если даже мы, как водиться, жалуемся на гражданское неравенство, то глаза наши обращены всё же кверху: ме видим только тех, кто выше нас и чьи привилегии нас оскорбляют; жалуясь сами, мы никогда не смотрим вниз; нам никогда не приходит в голову поднять себя до тех, кто в силу обычного бесправия поставлен ещё ниже чем мы; нас даже сердит, когда и они стремятся вверх, и мы бьём их по головам. — перевод В. А. Зоргенфрея

Es liegt in der menschlichen Natur eine solche Unterdrückungssucht, und wenn wir auch, was jetzt beständig geschieht, über bürgerliche Ungleichheit klagen, so sind alsdann unsere Augen nach oben gerichtet, wir sehen nur diejenigen, die über uns stehen und deren Vorrechte uns beleidigen; abwärts sehen wir nie bei solchen Klagen, es kommt uns nie in den Sinn, diejenigen, welche durch Gewohnheitsunrecht noch unter uns gestellt sind, zu uns heraufzuziehen, ja uns verdrießt es sogar, wenn diese ebenfalls in die Höhe streben, und wir schlagen ihnen auf die Köpfe.

	Но именно чем важнее предмет, тем веселее надо рассуждать о нём; кровавые бойни сражений, ужасающие звуки натачиваемой косы смерти были бы не выносимы, если бы рядом не раздавалась оглушительная турецкая музыка с её радостными трубами и литаврами. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Aber eben, je wichtiger ein Gegenstand ist, desto lustiger muß man ihn behandeln; das blutige Gemetzel der Schlachten, das schaurige Sichelwetzen des Todes wäre nicht zu ertragen, erklänge nicht dabei die betäubende türkische Musik mit ihren freudigen Pauken und Trompeten.

Глава XI Освобождение

	Порох уравнял людей, ружьё в руках горожанина стреляет не хуже, чем в руках дворянина. — перевод В. А. Зоргенфрея
	Das Pulver macht die Menschen gleich, eine bürgerliche Flinte geht ebensogut los wie eine adlige Flinte.