Александр Петрович Борков

Александр Петрович Борков (Род. 16 апреля 1961 года, Новая Ладога) — русский живописец и график, акварелист и эстампист: линогравюра, офорт, сухая игла, литография, монотипия.

Александр Петрович Борков

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Город – благодатная для любого художника тема. А город, в котором я живу, особенно хорош. Здесь можно найти сюжеты на любой вкус: хочешь – пиши, рисуй его парадную часть с его прекрасной архитектурой, реками, каналами, мостами… Хочешь – дворы-колодцы, брандмауэры, которых я не встречал в других городах и весях. А также разнообразные сюжеты – на улицах, в кафе, барах. В названии своего графического листа я использовал цитату из интервью с известным поэтом, другом Иосифа Бродского, бывшим ленинградцем Евгением Рейном: «А что такое рюмка водки? Она раскрепощает душу…».

— Александр Борков (2020)

Об Александре Боркове

Александр Борков. Рюмка водки, б, линогравюра, 2019

Александр Борков. Художник и модель, б, офорт, 2002

Еще до матиссовской серии в творчестве художника выявились две тематические линии: первая, связанная с родными местами, с русской деревней, с провинцией (Новая Ладога, Торопец). Здесь все — просто, прозаично, сурово и зачастую решено в сумрачной, серо-коричневой гамме, как бы дышащей сыростью обнажившейся от снега весенней почвы. Вторая линия — это зарубежная — непреходящая для приезжего — фиеста, иногда напоминающая театральные постановки (художнику удалось побывать во Франции, Италии, Канаде), пейзажи Флоренции, Венеции, Парижа... В серии «Посвящений Матиссу» эти две линии как бы скрещиваются. Тихая праздничность французского мэтра с поражающей естественностью входит во вполне обыденную «среду обитания» художника. Происходит не только «одомашнивание» иностранного гостя, органичное освоение другой культуры, но и синтез языка двух художников...

— Борис Григорин (2011)

Борковский способ борьбы с сюжетом, с фигуративностью, дарит детскость восприятия, неожиданный юмор. Художник мастерски демонстрирует «взятый напрокат мостик от реалистики к новому творчеству» (В.Кандинский «О духовном в искусстве»). И тогда, например, узнаваемое «Похищение сабинянок» превращается в какой-то другой способ пребывания в парадизе Летнего сада: событие стирается, остаётся «атмосфера» искусства. Вот и Беллона — не воинственна, она наша девушка, питерская. Иные из персонажей становятся похожи на обрусевшие игрушки на фоне узнаваемого дымного неба и голых веток. Всё, что кончилось или уже не прочитывается как миф, получает новую пластику, гротесковую, довольно неуклюжую, потому что нельзя дважды повторить объекты безнаказанно...

— Лев Мочалов (1997)