«9 ро́та» — роман, написанный в 2006 году на основе одноимённого фильма. Авторы: Юрий Коротков, Дмитрий Грунюшкин.

Цитаты

править
  •  

Чтобы те, кто из вас, уродов, попадёт туда, не сдохли в первый же день — от мины, пули или дизентерийного поноса — я буду драть вас три месяца подряд, изо дня в день, круглые сутки, не вынимая, начиная с этой минуты. Вы уйдёте из учебки не сержантами, не спецами. И будете здесь не полгода, как другие, а только три месяца. Потому что вы — переменный состав. Пушечное мясо воздушно-десантных войск! Войне нужно мясо. Моя задача — оставить её голодной. Вы все поняли? Вопросы есть? Нет? Напра-во! За мной, в расположение части, бегом марш!

  — Дыгало
  •  

— Начнём с самого простого. Сейчас на плац, занятия по строевой подготовке. — Заметив разом скисшие лица новобранцев, Дыгало снова повысил голос: — Если вы думаете, что строевая мне нужна для того чтобы вы, бараны, смогли красиво пройти на разводе перед комполка, то вы, как всегда, ошибаетесь! Она нужна, чтобы вы перестали быть стадом ишаков, а почувствовали себя подразделением. Чтобы вы научились выполнять команды, не задумываясь, на рефлексах. Когда командир дает команду «Ложись», солдат должен упасть раньше, чем стихнет его голос, и не рассматривая, на что он падает — на мягкую травку, на асфальт или в кучу дерьма. Возможно, это кому-то спасёт жизнь. И мне плевать, нравится вам это или нет и что вы думаете по этому поводу. Здесь за вас будут думать другие. А потому, — он быстро осмотрел ряд одинаковых в своих не стиранных еще хэбэшках бойцов и мгновенно вычленил из массы лидера, — рядовой Лютаев назначается исполняющим обязанности командира отделения. Выводи подразделение на плац. Бегом!!!

  — Дыгало
  •  

Это была пуля, Стасенко, тебе полбулки оторвало. Если повезёт и не истечёшь кровью, то домой поедешь с красной нашивкой за ранение. Но никому не будешь рассказывать, что тебя героически ранили в жопу, и даже в бане будешь мыться в трусах. — в учебке на полосе препятствий

  — Дыгало
  •  

А тебе баня уже не понадобится, тебя теперь мыть будут только один раз, перед укладкой в цинк. Торчащая башка — подарок для снайпера. Мать уже похоронку читает! — в учебке на полосе препятствий

  — Дыгало
  •  

— Боевая задача не выполнена, — холодным и бесцветным голосом произнес он. — Вы знаете, что это означает, товарищи солдаты? Это значит, что ты — труп! — прошипел он, подняв за шкирку, как котенка, навьюченного полуцентнером груза и без того не маленького Пиночета. — Твоя мамка в горном ауле не дождется тебя домой. И твоя сестренка пойдет в школу без тебя! — выкрикнул он, пнув ногой Сергея Стасенко. — Вы все — мертвяки! И ты! — сбил он с ног ударом начавшего подниматься Чугуна, заводясь все сильнее и сильнее. — И ты! И ты! Вы все — жратва для червей! Вы — «груз двести» для «черного тюльпана»! Полусгнившее говно в цинковой обертке! Ваши гробы не дадут открыть для прощания, чтобы вонь весь город не пропитала! Вы не смогли взять высоту. И колонна, что пойдет здесь через час, нарвется на засаду! Ты понимаешь, сука, что значит всего один пулемет на такой высотке?! — прапор завизжал, срывая голос в истерике, схватив Лютого за грудки и рывком подтянув к своему лицу. — Ты знаешь, что такое, когда колонна попадает в засаду? Когда лупят отовсюду, и ты не видишь откуда! Когда ни вперед ни назад и зарыться не во что! Когда всех твоих друзей, по одному, на твоих глазах! А ты только ждешь, когда будет твоя пуля, и молишься, чтобы в лоб, а не в живот, потому что твой друг уже десять минут визжит, как свинья, потому что пуля разворотила ему кишки, а никто не может подползти, чтобы ему помочь! Это произойдет из-за тебя! — ударил он ногой в живот Воробья. — Потому что ты дохляк, и чтобы тебя вытащить, двое твоих товарищей вернулись под пули на склон. И из-за тебя! — Он снова встряхнул Лютого, — потому что ты бросил командование и полез вперед, забыв про остальных. Из-за вас всех! Потому что вы не десантники, а просто мясо! ВСТАТЬ!!! Надеть каски! Мертвецам не нужен отдых!

  — Дыгало

Диалоги

править
  •  

Пиночет разочарованно покряхтел, ребята замолчали. Джоконда вдруг изучающее посмотрел на Лютого и насмешливо спросил:
— Слушай, Лютый, вот ты вроде парень серьезный. Ты после сорока человек пошел бы с таким обмылком?
Лютаев посмотрел на Белоснежку, вышедшую в этот момент на крыльцо. Остро глянул на Джоконду.
— А ты бы нет?
— А я бы нет, — брезгливо поджал тот губы. — Я свой хрен не на помойке нашел. Лучше с голодухи сдохнуть, чем жрать отбросы.
— Да? — тихо спросил Лютый. — А я жрал.
Он с неожиданной ненавистью посмотрел на тонкие породистые черты Джоконды. Кожа на его уже загоревших дочерна скулах натянулась и побелела.
— У тебя когда-нибудь было так, что ты заснуть не можешь, потому что брюхо третий день пустое? А рядом в койке маленький плачет, потому что живот от голода болит? Нам, бля, на ужин три ложки столярного клея вместо каши на миску бросят, и мы потом, если сбежим, по городу ходим, через окна в кафе заглядываем, где ты, падла, свою телку на папины бабки гуляешь. Ждем, когда ты свалишь, чтобы с тарелки что осталось схватить да сожрать. Ты понял меня, козел? — Лютый сорвался на крик. — И бабы у меня только такие, общие, и были. И других не будет, урод, потому что такие, как ты, их уже перекупили. Ты хоть одну целку в жизни встречал, чистоплюй? Ваши шмары так же жарятся на всех углах, только рожи умные строят.
— Ребята, ну зачем вы так? — встрял Воробей, напуганный вспышкой ярости Лютого.
— А ты вообще помалкивай, пернатый! — взвился тот. — Ты сначала бабу между ног понюхай, а потом будешь вякать. Отбросы жрать, бля! Да ты, сучара, ногтя ее не стоишь! Она, может, чище, чем все твои прошмандовки в дорогих платьях! Твои мандой жизнь строят, а она просто для удовольствия.
— Тихо, парни! — вскочил почувствовавший неприятности Пиночет.
— Сам тихо! А ты, козлина, еще раз пасть откроешь — землю жрать заставлю!
Лютый по глазам Джоконды видел, что тот не испугался, а просто не хочет связываться, и это заводило его еще больше. Впитанные с детдомовской кашей правила гласили, что, если полез в драку, дело надо доводить до конца, додавливать, иначе все уйдет впустую. Он вскочил, бешено сверкая белками глаз.
— Че, гнида, помалкиваешь?
Парни сцепились, таская друг друга за грудки, но начавшуюся было драку пресек в зародыше ироничный голос Дыгало.
— Кот из дома — мыши в пляс? Я еще не уехал, а тут уже бардак. Чего не поделили, военные?
Драчуны молчали, тяжело дыша и глядя исподлобья на командира.
— Молчим? Отлично. Обоим по залету. Кстати, праздник у вас сегодня отменяется. То дерьмо, что вы спрятали в пожарном щите, я отдал сержантам. Нехай потравятся. Чья заначка?
Ребята переглядывались, не понимая о чем речь. Только Ряба с Лютым заиграли желваками, поняв, что их затея отметить окончание командировки в горный учебный центр с треском провалилась.
— Языки проглотили, десантники? — уже без улыбки спросил Дыгало. — Пять секунд на размышления. Если не найдется хозяин заначки, все отделение отметит возвращение в полк ударным трудом на кухне. На неделю. Время пошло. Раз…
— Моя затарка, — мрачно сказал Лютый, опередив Рябу.
Дыгало с интересом посмотрел на него.
— Второй залет за минуту. Орел. Как вернетесь, после отбоя жду в каптерке.