Точка отсчёта (М. Цой)

«Точка отсчёта» — автобиографический очерк (повесть) Марианны Цой о жизни с Виктором Цоем[1].

Цитаты

править
  •  

В тот день мне пришлось отправиться на вечеринку к друзьям, с которыми давно не виделась. Собственно, был день рождения. <…>
Это было пятого марта [1982]… Цой вошёл — подбородок вперёд, уже тогда, и говорит: «Меня зовут Витя». Потом, естественно, все напились, начался полный бардак, все сидели друг у друга на ушах, и тут мне что-то не понравилось. «У-у, какой щенок — Витя его зовут!..» И я ему взяла и написала губной помадой чуть ли не на физиономии свой телефон. С этого и началось.

  •  

Витя сделал запись «46» на бытовом магнитофоне у Алексея Вишни исключительно для того, чтобы у Юрика была возможность дома заниматься на гитаре с этим материалом. Но Вишня был на этот счёт другого мнения и дал записи ход. Цой немного позлился да и плюнул, но сам никогда не называл эту работу альбомом группы.

  •  

[19 февраля 1983] был второй электрический концерт группы в её жизни. Первый состоялся почти год назад[2] и, как и положено первому блину, вышел комом. Второй ком тоже вышел блином. Чёрте что с составом! Рыба ещё не исчез, но это был, так сказать, его прощальный ужин. С перепугу, или ещё из каких соображений он забыл застегнуть молнию на брюках. К тому же, очень активно двигался по сцене, видимо, решив стать шоуменом. Юрик Каспарян с остекленевшим взглядом и одеревеневшими ногами терзал свою «Музиму», а рядом стоял какой-то его приятель, который почему-то решил, что он бас-гитарист. С таким же успехом это могла сделать я или первый попавшийся водопроводчик. Я уже не помню, кто там был на барабанах, помню только, что весь состав Цою не помогал, а ужасно мешал и, несмотря на Витины старания, ничего хорошего не получилось. Слава Богу, что уже год, как существовал альбом «Сорок пять», иначе не миновать Цою насмешливых реплик из публики, или даже «подарков» в виде всяких предметов, летящих на сцену.

  •  

… [в 1983 г.] он просто не мог на два года уйти от рок-н-ролла в какие-то войска. Все кругом косили, все как-то нас поддерживали: «Ну, подумаешь, сумасшедший дом! Ну посидишь ты там две недели!..» Вышло полтора месяца. <…>
Помню только, что лечащий врач с маниакальной настойчивостью принялся выискивать изъяны психики пациента или же вывести его на чистую воду как симулянта. Его страшно раздражало, что он молчун. Но Цой упорно не отвечал на его вопросы — просто в силу природного характера, а не оттого, что хотел подразнить. Их единоборство продолжалось почти шесть недель.
Наконец врач сдался и Витю почти прозрачного выписали на волю законным советским психом. <…>
После больницы он чувствовал себя очень плохо. По нашим гуманным законам из сумасшедшего дома выписывают прямо на работу. Видимо, в качестве наказания. Начальник, увидев его, неподдельно испугался и отпустил на несколько дней оклематься.

  •  

… действует на нервы разница между тем, что говоришь журналисту, и тем, что напечатано в газете. <…>
Но Витя не любил интервью и по причине природной сдержанности, закрытости для посторонних. Его разговоры с залом после выступлений были рекордными по своей краткости. Если спрашивали о чем-нибудь из истории группы, ещё был шанс получить распространенный ответ, но если хотели выудить что-нибудь про него самого, скажем, про характер, то чаще всего обламывались. Как-то ему задали вопрос: что в окружающей действительности ему не нравится. «Всё», — ответил Цой.
Мне кажется, он с интересом выслушивал вопросы, они его не раздражали, скорее нравились. Но отвечать не любил. Что касается массы писем, свалившейся на него в последние годы, он их все читал, никогда не выбрасывал, но никогда и не отвечал[3].

  •  

Очень противные были статьи в газетах. Писали какие-то мамы, рабочие и колхозницы о том, что дети двое суток не ели, не пили, стояли у кладбища, а родственники даже не позволили бросить в могилу ком земли. Но если бы все бросили ком земли, то мы бы оказались в одной могиле с Витей — я, сын…

Примечания

править
  1. А. Житинский, М. Цой. Виктор Цой. Стихи, воспоминания, документы. — СПб.: Новый Геликон, 1991.
  2. См. Алексей Рыбин, ««Кино» с самого начала» (гл. 9), 1991.
  3. На некоторые отвечал. (Калгин В. Н. Цой. Последний герой современного мифа. — М.: Рипол-классик, 2016. — Часть 5, Письма.)