Теракт в Петербургском метрополитене (2017)
Террористический акт в Петербургском метрополитене — взрыв, произошедший 3 апреля 2017 года в 14:40 в Санкт-Петербурге на перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт».
Цитаты
правитьВ России сегодня две трагедии. Одна — человеческая трагедия пассажиров метро и их близких, и мое сердце разрывается от боли за любимый город. И вторая — системная трагедия тотального недоверия к власти. Потому что какую бы версию они ни выдвинули, как бы быстро ни расследовали, после Каширки и Волгодонска <и др.>, Крыма, Донбасса, Боинга — им никто уже не поверит. Власть увязла во лжи и гибридности, кровавая тень падает и на неё, и от этих подозрений уже не отмыться, как царю Борису. Когда подозрения еще хуже доказательств — это и есть делегитимация[1]. | |
— Сергей Медведев |
Как известно, хуже всего с правдой дела обстоят во времена, когда все может быть правдой. | |
— Виктор Шендерович |
Если не строить никаких скоропалительных предположений о виновниках теракта, одно совершенно точно: люди, выходящие на площадь бороться за Исаакий и Публичку, Пулковскую обсерваторию и Европейский университет, протестовать против коррупции и помянуть Немцова этого не делали. | |
— Иван Курилла |
С медика можно спросить, как он лечил. Со строителя, как строил. С учителя, как учил. И только силовики «давайте скорбеть, зачем вопросы?»[1] | |
— Олег Козырев |
А вы знаете, что власти уже пропалились с терактом в Питере. Просто фактически дали на себя показания, оставили на месте преступления важные улики, позволяющие взять их за руку. | |
— Игорь Эйдман |
Возмущение неподсвеченными в память о погибших в питерском теракте Бранденбургскими воротами меня просто умиляет. Ах, мы соболезнуем жертвам терактов в Европе, а они нам — нет. Вы что реально думаете, что о погибших русских будут скорбеть европейские власти? Военнослужащие бундесвера расположены непосредственно у российских границ; зачем элитам давать немецким гражданам повод увидеть в русских что-либо кроме угрозы? Роль России давно давно определена — это враждебный Другой, за счет которого сплачивается ЕС. Соответственно, русские делятся в глазах европейских элит на хороших (придерживающихся радикально антипутинских взглядов) и плохих (всех остальных). И о смерти плохих русских никто, разумеется, не грустит. Максимум возможного сочувствия — протокольные соболезнования дипломатов и глав правительств, произнесенные только потому, что иначе нельзя.[1] | |
— Александр Дюков |
Обижаться глупо. Возмущаться — тем паче. Надо просто запомнить. Не выпускать из головы при всяком случае, когда кто-либо из политиков ЕвроСовка предпримет попытку агитировать «за всё хорошее — против всего плохого». Мы как были, так и остались для них: untermensch, subhumans, недочеловеками. В нынешней терминологии — «ватниками». Иной антропологической сущностью, выведенной за пределы базовых ценностей гуманизма: права на жизнь, милосердия, элементарной эмпатии. | |
— Виктор Куллэ |
Сегодня в петербургском метро прогремел взрыв. Наверное, это самый крупный теракт в Северной столице за всю новейшую историю России. В том, что это именно теракт, сомнений нет — почерк террористов, какими бы ни были их намерения, всегда одинаков. | |
— Михаил Ходорковский |