Тамбу (Асприн)

«Тамбу» (англ. Tambu) — фантастический роман Роберта Асприна 1979 года.

Цитаты

... просто я предпочёл для себя то поле деятельности, где почти или совсем не было конкуренции. Зачем было пробираться вверх по иерархической лестнице, когда, сделав всего лишь один-едниственный шаг в сторону, я мог создать свою собственную структуру, во главе с самим собой и с самого начала вести свои дела так, как угодно мне, вместо того, чтобы подчиняться чужим правилам, пока мне не удастся подняться достаточно высоко, чтобы заявить о себе? — интервью I

"... only I chose to move into a field where there was little or no competition. Why fight my way up a chain of command when by taking one step sideways I could form my own chain of command with myself at the top, running things the way I felt they should be run from the start instead of adapting someone else's system until I was high enough to make my presence felt."

— Нет ни героев, ни негодяев, мистер Эриксон. — В голосе Тамбу неожиданно зазвучали холодные нотки. — Есть только люди — мужчины и женщины, в жизни которых постоянно чередуются взлеты и падения. Если они на вашей стороне и им сопутствует успех, они становятся героями, если же они на стороне противника, их объявляют злодеями. Как видите, все предельно просто. Концепции вроде добра и зла существуют лишь как рациональные объяснения, искусственные логические построения, призванные скрыть наши истинные побуждения. Зла нет на свете. Никто не просыпается по утрам со словами: «Сегодня я обязательно должен пойти и совершить что-нибудь дурное». Обычно действия людей строго последовательны и с их точки зрения вполне обоснованы. Только после того как дела приняли скверный оборот, их приписывают чьей-либо злой воле. <…> нет никакой разницы между двумя сторонами в битве, кроме понятий «мы» и «они». При всех религиозных, расовых, культурных или военных различиях единственным критерием, по которому определяют, кто является героем, а кто — негодяем, служит то, на чьей он стороне и кто оказывается победителем. — интервью I

"There are no heroes, Mr. Erickson. There are no villains." Tambu's voice was suddenly cold. "There are only humans. Men and women who alternately succeed and fail. If they are on your side and succeed, they are heroes. If they're on the other side, they're villains. It's as simple as that. Concepts such as good and evil exist only as rationalizations, an artificial logic to mask the true reasons for our feelings. There is no evil. No one wakes up in the morning and says, 'I think I'll go out and do something terrible.' Their actions are logical and beneficial to them. It's only after the fact when things go awry that they are credited with being evil. <…> there is no difference between the two sides of a battle except 'them and us'. There may be racial, religious, cultural, or military differences, but the only determination of who is the hero and who is the villain is which side he's on. That-and who wins."

— ... мы всё ещё являемся организацией, призванной поддерживать законность, а одно из главных правил, которое всегда должно учитываться при такой деятельности, состоит в том, что никогда нельзя прибегать к неоправданному насилию для завоевания и сохранения поддержки со стороны общества. Это означает, что, если кто-то толкнул вас случайно на улице, вы не имеете права сломать ему руку. Если мы дойдём до того, что начнём мстить с лихвой за каждую нанесённую нам обиду или причинённый ущерб, мы никогда не получим общественной поддержки. — глава 6

"... we were still a law enforcement organization. Now, the one rule that's always held for law enforcement groups is that to gain and keep public support, you can't use undue force. That means if someone jostles you on the street, you can't break his arm. If we start going around exacting vengeance with interest for every insult or injury, we'll never get any public support."

— Я только хотел отметить, как много людей чувствуют потребность приносить свои естественные склонности в жертву избранной профессии. Я предрекаю вам, что если вы станете продолжать свою карьеру репортера, то рано или поздно настанет день, когда искренно волнующие вас вопросы или суждения даже не будут приходить вам в голову во время интервью. Вы будете вести себя, сознательно и подсознательно, как репортёр и в тот день превратитесь в репортёра точно так же, как я превратился в Тамбу. — Однако стандарты и этические нормы моей профессии были установлены задолго до того, как я вступил на это поприще. Если я буду их придерживаться, очень мало шансов, что я обрету столь же дурную славу, что и вы. Вспомните, сэр, что вы сами установили ваши собственные стандарты и, следовательно, должны нести на себе всю тяжесть их последствий. — Я не могу этого отрицать, — признался Тамбу, — ни того, что я сам установил свои стандарты, ни моей ответственности за них. Однако мы сейчас говорим о намерениях и чувстве вины. Хотя на мне лежит клеймо злодея, в течение всей моей карьеры я действовал, как мне казалось, исходя из самых чистых побуждений. И хотя слишком часто результаты оказывались не такими, как мне бы хотелось, все принятые мною решения были направлены на благо других, а не на меня самого и потому соответствовали моим собственным этическим нормам. Это соображение служит для меня тем средством, к которому я всегда прибегаю, когда меня одолевают сомнения или угрызения совести. Есть ли у вас такое же спасительное средство, мистер Эриксон? Можете ли вы утверждать, что за всю вашу карьеру репортера вы ни разу не обманули чье-либо доверие, ни разу не предали друга и не нарушили данного обещания ради выгодного газетного материала? Что вы никогда не поступались своими принципами ради продвижения по службе? Что вы ни в коем случае не позволяли вашим собственным корыстным интересам возобладать над соображениями нравственности? Репортёр опустил глаза и нахмурился, задумавшись, однако ничего не смог ответить. — Тогда позвольте мне спросить вас, мистер Эриксон, — заключил Тамбу, — кто же из нас двоих больший негодяй — вы или я? — интервью XII (конец романа)

"I was trying to point out that many people feel the need to sacrifice their normal inclinations to conform to their chosen professions. I would hazard a prophecy that if you continue with your career as a reporter, the day will come when your personal questions or statements will not even enter your mind during an interview. You will conduct yourself consciously and subconsciously as a journalist-and on that day you will have become a journalist just as I have become Tambu." "You may be right." Erickson shrugged. "However, the standards and ethics of my profession were set long before I entered the field; and if I adhere to them, there is little or no chance I will gain your infamy. Remember, sir, you set your own standards and must therefore bear the full weight of their consequences." "I can't deny that," Tambu admitted, "either the setting of standards or the responsibility for them. However, we were speaking of intent and guilt. Though branded a villain, throughout my career, I have acted with what in my mind were the purest of intentions. All too frequently the results went awry, but each decision made was, in my judgment, made in favor of the greatest good for others, not for myself and was therefore in keeping with my personal ethics. That is the salve I have to use against any doubts or feelings of guilt. Do you have that same salve, Mr. Erickson? Can you say that in your career as a reporter you've never betrayed a confidence, cheated a friend, or broken a promise for the sake of a story? That you've never gone against your own principles to further your career? That you've never allowed your self-interest to overshadow your ethics?" The reporter dropped his eyes and frowned thoughtfully, but did not answer. Tambu concluded, "Then I ask you, Mr. Erickson, who is the bigger villain? You or I?"

Перевод

Г. Дуткина, С. Горячева, 1996.