Спасите Галю!

«Спасите Галю!» — фантастический рассказ Кира Булычёва 1988 года, пародирующий роман «Пикник на обочине» А. и Б. Стругацких и его экранизацию. Вошёл в авторский сборник «Коралловый замок» 1990 года.

Цитаты

Клопатый — фамилия

Сначала мне показалось, что они стоят на краю зеленой лужайки, расцветшей синими васильками, но тут же стало ясно, что полянка живая, но покрыта она не травой и цветами, а тысячами круглых стеклянных разноцветных глаз, большей частью зелёных и бирюзовых. Это были лишь глазные яблоки, лишённые ресниц и век, но тем не менее они жили, подмигивали, их зрачки сужались, приглядываясь к нам, и по лужайке глаз как бы прокатывалась волна, отчего глаза приближались к нам, стремясь достать до наших ног. — Направо! — крикнул Жора, и мы побежали между россыпью глаз и остатками блочного дома, сложившегося подобно карточному домику в длинную груду плит, рам, кусков кровли, ступенек… Глаза были резвее нас, они лились, отрезая нам дорогу, и вот уже мы бежим по глазам, которые с треском лопаются, разлетаются в пыль под ногами, но все новые и новые глаза рвутся к нам, уже взбираются, вкатываются по штанинам, щекочут ноги…

Его широко открытые глаза были совершенно белыми, более того, они были покрыты короткими белыми светящимися волосками. Лукьяныч смеялся. Он хотел дотянуться до меня, и я стал отступать. Его пальцы, пальцы скелета, почти дотянулись до меня — и вдруг Лукьяныч кучей тряпья упал в воду и стал растворяться в ней.

Мы стояли, ожидая, пока длинная вереница больших белых крыс перейдёт нам дорогу. Крысы не обращали на нас внимания. Каждая из них тащила в зубах маленькую куколку. Последняя, совсем ещё крысенок, видно, устала и уронила куколку на землю. Когда крысы исчезли, Жора наклонился и поднял куколку. — Посмотри, — сказал он, протягивая мне куколку. Я, хоть было довольно темно, понял, что куколка изображает Лукьяныча, с мизинец размером, оловянного, раскрашенного, в кителе и фуражке. — Быстро работают, — сказал Жора. — Кто? Но Жора не ответил.

Вокруг низкого длинного стола сидело множество собак, ободранных, худых <…>. Собаки смотрели, не отрываясь, на стол. Там, освещённые толстыми горящими свечами, бегали автомобильчики и паровозики. На большом блюде посреди стола — грудой блестящие украшения. Некоторые из автомобильчиков вдруг начинали толкаться, слабые падали со стола.

Я напомнил в докладной, что наш завод построен ещё до революции как фабрика механических игрушек немецкого фабриканта фон Бюхнера. Свалка родилась, когда завод разрушили в Гражданскую войну. К несчастью, вместо того чтобы разобрать развалины завода и складов, решено было строить новые корпуса завода заводных игрушек имени Лассаля по соседству с разрушенными. А когда завод в двадцать пятом сгорел, то, восстанавливая, его подвинули вновь. С тех пор свалка стала использоваться и некоторыми другими городскими предприятиями. Свалка приобрела самостоятельное значение, и постепенно завод отступал под её напором, оставляя в её владении подъездные пути и заброшенные склады. А свалка все росла и надвигалась. Было много постановлений о ликвидации свалки, как-то её пробовали снести, но два бульдозера сгинули там, одного бульдозериста так и не нашли, второй вышел, но сошёл с ума… В городе свалку начали называть Зоной и даже появились сталкеры… Теперь же завод отодвинут свалкой от Молодёжной улицы на шесть километров, и никто толком не знает, что происходит внутри. Я писал, что свалка превратилась в замкнутую экосистему. В любой момент в ней может произойти качественный скачок и она нападёт на завод или на Молодёжную улицу, с которой граничит, отделенная лишь бетонным забором. Потому я потребовал, чтобы свалку немедленно разбомбили военной авиацией. <…> — Тут у вас некоторые преувеличения. Но источник их понятен, — сказал директор. Он прятал глаза. — Нервы. — Вы там не были! — кричал я. — Вы не знаете! Это страшно! Вспомните о судьбе Лукьяныча. — Мы обязательно примем меры, — сказал директор. — Но вот насчёт авиации вы преувеличиваете. Так что лечитесь, отдыхайте. Директору два года до пенсии…