Константин Дмитриевич Бальмонт: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки |
Андрей Белый, «Начало века» |
||
Строка 75:
== Цитаты о Бальмонте ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|[[Еда]] ― не [[май]]ский [[горизонт]]
И не лобзание [[русалка|русалки]],
Строка 82 ⟶ 83 :
{{Q|[[Россия]] — не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный [[поэт]], вроде [[Эдгар По|Эдгара По]], как [[дерево]] от [[пальма|пальмовой]] косточки, переплывшей [[океан]] с [[пароход]]ом. Разве что Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе; переводчик по призванию, по рождению, в оригинальнейших своих произведениях.
Положение Бальмонта в России — это иностранное представительство от несуществующей фонетической державы, редкий случай типичного перевода без оригинала. Хотя Бальмонт и москвич, между ним и Россией лежит океан.<ref>''[[Осип Эмильевич Мандельштам|Мандельштам О.Э.]]'' Слово и культура. Москва, «Советский писатель», 1987 г.</ref>|Автор=[[Осип Эмильевич Мандельштам|Осип Мандельштам]], «О природе слова», 1922}}
{{Q|Но не «нашинской» цельностью целен он был. Точно с планеты [[Венера|Венеры]] на землю упав, развивал жизнь Венеры, земле вовсе чуждой, обвив себя предохранительным коконом. Этот кокон ― идеализация поэта ― [[рыцарь|рыцаря]]; Бальмонт в коконе своем опочил. Он летал над землею в своем импровизированном [[пузырь|пузыре]], точно в мыльном. Пузырные «цельности» лопаются; [[мыльный пузырь]] очень тонок: он рвётся; сидящие «в таких пузырях» ― ушибаются, падая; оттого-то Бальмонт, когда выходил из состояния «напыщенности», то имел очень пришибленный вид.<ref name="Начало">''[[Андрей Белый]]''. «Начало века». — М.: Художественная литература, 1990 г.</ref>|Автор= [[Андрей Белый]], «Начало века», 1930}}
{{Q|Короткий рецидив [[революция|революционных]] настроений в 1905 году и затем издание в [[Париж]]е сборника революционных стихотворений «Песни мстителя» превратили Бальмонта в политического эмигранта. В Россию вернулся в 1913 году после царского манифеста. На империалистическую [[война|войну]] откликнулся шовинистически. Но в 1920 году опубликовал в журнале Наркомпроса стихотворение «Предвозвещённое», восторженно приветствуя Октябрьскую революцию. Выехав по командировке Советского правительства за границу, перешёл в лагерь белогвардейской эмиграции. Сменив своё преклонение перед гармоническим пантеизмом [[Перси Биши Шелли|Шелли]] на преклонение перед извращённо-демоническим [[Шарль Бодлер|Бодлером]], «пожелал стать певцом страстей и преступления», как сказал о нём [[Валерий Яковлевич Брюсов|Брюсов]]. В сонете «[[s:Уроды. Сонет (Бальмонт)|Уроды]]» прославил «кривые [[кактус]]ы, побеги [[белена|белены]] и змей и ящериц отверженные роды, чуму, проказу, тьму, [[убийство]] и беду, Гоморру и Содом», восторженно приветствовал, как «брата», [[Нерон]]а… » Не знаю, что такое «Предвозвещённое», которым, без сомнения, столь же «восторженно», как «чуму, проказу, тьму, убийство и беду», встретил Бальмонт большевиков, но знаю кое-что из того, чем встретил он 1905 год, что напечатал [[осень]]ю того года в большевистской газете «Новая жизнь», ― например, такие строки: «Кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих, Тот бесчестный, тот шулер, ведёт он двойную игру!» — Это так глупо и грубо в смысле подхалимства, что, кажется, дальше идти некуда: почему «бесчестный», почему «шулер» и какую такую «ведёт он двойную игру»?<ref name="Бунин">''[[Иван Алексеевич Бунин|Бунин И.А.]]'', «Гегель, фрак, метель». — М.: «Вагриус», 2008 г.</ref>|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948}}
| |||