Бесконечный дождь: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Стратановский
что никогда не кончится
Строка 48:
{{Q|Ревел мутный [[Волхов]] в берегах своих; [[молния|молнии]] терзали покров неба ярящегося; [[град]] сбивал ветви с дубов и [[ель|елей]] долговечных; [[гром]] рыкал среди областей небесных ужасно и заглушал рев бесчисленных стай медведей, обитателей лесов великого [[Новгород|Новаграда]]. В дожде беспредельном [[горький дождь|горько]] рыдала [[природа]], подобно сетующей [[невеста|невесте]], грядущей за гробом [[жених]]а своего, несомого с поля брани.<ref>''[[w:Нарежный, Василий Трофимович|В. Т. Нарежный]]'', Собрание сочинений в 2 томах. Том 2. — М.: «Художественная литература», 1983 г.</ref>|Автор=[[Василий Трофимович Нарежный|Василий Нарежный]], «Славенские вечера», 1809}}
 
{{Q|Познакомив моих читателей с обществом, в котором я провел несколько дней самым приятным образом, я должен сказать, что в первый день моего приезда в деревню Ивана Алексеевича [[погода]] начала портиться; к вечеру [[небеса]] нахмурились и полился не летний, крупный и [[спорый дождь|спорый]], [[дождь]], но мелкий и дробный; он вскоре превратился в бесконечную [[осенний дождь|осеннюю]] [[морось|изморось]], от которой и вас, любезные читатели, подчас брала [[тоска]], а особливо если она захватывала вас среди полей, когда желтый [[лист]] валится с деревьев, а порывистый ветер гудит по [[лес]]у и завывает, как зловещий [[филин]], в трубах вашего деревенского дома.<ref>''[[Михаил Николаевич Загоскин|М.Н. Загоскин]]''. «Аскольдова могила». Романы. Повести. — М.: «Современник», 1989 г.</ref>|Автор=[[Михаил Николаевич Загоскин|Михаил Загоскин]], «Вечер на Хопре», 1834}}
 
{{Q|[[Школа]] могла только открыться с пятнадцатого [[ноябрь|ноября]], к тому же времени обещалась приехать Веруся. Но тот [[восторг]], с которым Николай ожидал этих событий, решительно не в силах был устоять под напором последних гарденинских происшествий и столь назойливых, столь медлительных, тихих, бесконечных дождей. Нельзя было [[восторг]]аться, когда всюду господствовало [[уныние]], когда люди в соответствие [[сумрак]]у, висевшему над землей, ходили беспросветно-мрачные, с каким-то томительным и угрюмым выражением на лицах.<ref name="Эртель">''А.И. Эртель''. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги. Москва: «Советская Россия», 1996. ''«Гарденины, их дворня, приверженцы и враги»''</ref>|Автор=Александр Эртель, «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги», 1889}}
Строка 62:
{{Q|Они сидели на [[кровать|кровати]] рядом, низко, близко друг около друга… У Кати уже прошел припадок беспричинной сытой [[веселье|веселости]], и она молчала, неподвижно в [[профиль]] глядя поверх тусклой [[медь|медной]] решетки кровати в окно, а там, за окном, шел тяжелый и бесконечный [[весенний дождь]]. День быстро убывал, [[проституция|проституционное]] убожество отельной комнаты было уже почти невидимо. [[Свет]]а не зажигали. Спокойно, отсутствующе, в оцепенении счастья Олег смотрел на Катю, но Катя не поворачивалась, хотя было заметно, что она чувствует этот [[взгляд]]. Лицо ее, с правильным, почти греческим носом, выражало какое-то счастливое мрачное [[смирение]] перед сумерками, [[дождь|дождем]], безделием и собственной [[порок|порочностью]].<ref name="Поплавский">''[[Борис Юлианович Поплавский|Б.Ю. Поплавский]]''. Собрание сочинений в 3-х тт. Том 2. — М.: Согласие, 2000 г.</ref>|Автор=[[Борис Юлианович Поплавский|Борис Поплавский]], «Домой с небес», 1935}}
 
{{Q|В такие [[дождливый вечер|вечера]]а города грустны, [[музыка]], внутренняя музыка жизни безмолвна, каждый [[фонарь]] похож на [[маяк]] внезапно возникшего и беспредельного черно-синего моря с каменным тяжелым дном; и издалека в нем движутся, расплываясь сквозь [[туман]] и [[дождь]], чудовищные, мутные фигуры прохожих, и [[ночь]]ю уже, в глубокие часы медленно-медленно приближающегося утра, начинает казаться, что тысячи лет тяжело и влажно проплывают мимо окна и что никогда не кончится ― как никогда не прекращалась ― эта бесконечная ночь, пронизанная миллиардами сверкающих и холодных [[дождевая капля|капель]]. Именно в такую [[март]]овскую ночь, ухватившись руками за [[бархат]]ные занавески, заняв своей громадной фигурой весь темный просвет, Артур глядел сквозь струящееся окно высокой гостиницы вниз, на мостовую, где вскакивали белые [[пузырь|пузыри]] от дождя. На следующее утро он должен был увидеть Викторию. Он не мог заснуть и то принимался ходить по комнате, то приближался к окну и опять смотрел, как бесконечно идет и падает [[дождь]].<ref name="гай">''[[w:Газданов, Гайто|Гайто Газданов]]''. Собрание сочинений: в 3 томах. ― М.: Согласие, 1999 г.</ref>|Автор=[[Гайто Газданов]], «История одного путешествия», 1938}}
 
{{Q|Это было [[августовский дождь|второго августа]]. Третьи сутки подряд лил бесконечный дождь, и в ночь, предшествующую отъезду, Пьер просыпался каждые два или три часа и всякий раз слышал все тот же шорох влажных [[лист]]ьев под своим окном, против которого рос высокий каштан. Ему иногда начинала казаться нелепой мысль о поездке в отпуск: не все ли равно, где мокнуть [[под дождём]] ― в [[Париж]]е или в какой-то далекой глуши, за сотни километров отсюда? Но билет был куплен давно, и приходилось ехать, независимо от того, казалось ли это целесообразным и своевременным. <...>
Строка 68:
 
{{Q|И [[золотуха|золотушная]] керосиновая лампа, и на избах [[солома|соломенные]] крыши ― на них лежали старые колеса, куски рваного [[железо|железа]], чтобы [[ветер]] не разметал [[солома|солому]], ― и этот бесконечный унылый дождь, и отсутствие [[учебник]]ов, и то, что для дальних ребят нет интерната, и Нина Николаевна, и тысяча других неприятных неожиданностей ― все это не вязалось с тем, что он видел в кино, проходил в институте, читал в [[роман]]ах.<ref>''[[W:Меттер, Израиль Моисеевич|И. Меттер]]''. Среди людей. — Л.: Советский писатель, 1979 г.</ref>|Автор=[[Израиль Моисеевич Меттер|Израиль Меттер]], «Директор», 1979}}
 
{{Q|Он лежал и припоминал, что с ним происходило [[ночь]]ю и почему у него сейчас такое слабое, размягченное [[сердце]], ах да, это [[старуха|старухи]] всю ночь судачили о своем горьком житье-бытье, вспоминали прошлое, воёну, мать-покойницу, припоминали и то, каким он был сызмальства уросливым да непослушным, неожиданно для себя Василий широко и растерянно улыбнулся, сейчас у него было никогда не испытываемое ранее чувство беззащитности перед жизнью, перед пришедшим днем, перед этим ветром, казались еще более усилившимся к утру, и бесконечным дождем ― он был неслышен, но угадывался по глуше, чем обычно, доносившимся звукам и по особому ощущению тяжести, разлитому в самом [[воздух]]е. Кроме того, в промежутках между стонущими ударами [[ветер|ветра]] начинал ясно различаться неровный, но непрерывный, дружный гул железа крыши, на которую также непрерывно рушился дождь. Василий еще полежал, невольно стараясь продлить это неясное ощущение детства, надежды, безопасности, той бездумной уверенности, что у тебя есть мать, отец, что они большие, сильные, а значит, ничего плохого быть не может…<ref>[[Пётр Лукич Проскурин|Проскурин П.]] «Полуденные сны». — Москва: «Современник», 1985 г.</ref>|Автор=[[Пётр Лукич Проскурин|Пётр Проскурин]]. «В старых ракитах», 1983}}
 
{{Q|Ава нашарила на [[тумбочка|тумбочке]] часы и включила лампу ― еще и пяти нет. Пришлось встать из теплой, нагретой ее отдохнувшим [[тело]]м постели и закрыть [[окно]]: к привычному, нарастающему утром гулу мчащихся по Зее-штрассе машин прибавились звуки [[дождь|дождя]] ― не нудной осенней [[морось|мороси]], под которую крепко спится до полудня, не весёлой [[летняя гроза|летней грозы]], когда на небе появляется умытая [[радуга]] и тянет выбежать во двор, чтобы впитать в себя исходящую от нее [[радость]], а клекот, захлеб бесконечного [[ливень|ливня]], стеной заслоняющего свет [[восход]]а.<ref>''[[:w:Новикова, Ольга Ильинична|О. Новикова]]'' Мужской роман. Женский роман. ― М.: Вагриус, 2000 г.</ref>|Автор= [[Ольга Ильинична Новикова|Ольга Новикова]], «Мужской роман», 1999}}