Дождь: различия между версиями

{{Q|Но особенно меня интересовали периодические дожди, без которых была бы невозможна вся [[египет]]ская культура. Древние египетские [[учёный|учёные]]-жрецы не помышляли о том, чтобы открыть истинную причину разливов [[Нил]]а, оплодотворяющих весь бассейн реки, они умели только хорошо использовать эти разливы, создав удивительную сеть каналов, заградительных плотин и шлюзов, регулирующих запасы [[вода|воды]]. Жрецы не знали, почему в начале разлива Нил грязно-зелёного цвета, а затем воды его приобретают красный оттенок. Так делали боги. Теперь мы знаем этих [[бог]]ов. Влажные ветры Индийского океана охлаждаются на холодных высотах [[абиссинцы|Абиссинии]] и падают страшными тропическими дождями. Вот эти-то дожди и размывают глубокие каньоны, превращая горное плато в ряд разбросанных амб. Затем потоки устремляются в ущелья, захватывают там гниющие отбросы, червей, звериный помёт, перегной и несут эту зеленоватую грязь в Голубой [[Нил]] и приток Нила — Атбар. [[После дождя|После того]] как [[ливень]] вычистит эту гниль, прорвав плотину [[камыш]]ей, задержавших в своих зарослях воду и ил, дожди начинают размывать красноватые горные породы, и вода в Ниле становится красная как [[кровь]]. Горе путнику, который будет застигнут ливнями в ущелье или на дне долины.|Автор=[[Александр Романович Беляев|Александр Беляев]], «Амба», 1929}}

— Вы — ужасный [[фантазёр]], Виктор. Откуда вы знаете, что это именно такой дождь, как вам хочется? А может быть, [[грибной дождь|он — грибной]] и [[После дождя|после него]] пойдут только [[мухомор]]ы.

{{Q|Девятого ходили перед вечером, [[после дождя]], в [[лес]]. Бор от дождя стал лохматый, [[мох]] на [[сосна]]х разбух, местами висит, как волосы, местами бледно-зелёный, местами [[коралл]]овый. К верхушкам сосны краснеют стволами, — точно озарённые предвечерним [[солнце]]м (которого на самом деле нет). Молодые сосенки прелестного болотно-зелёного цвета, а самые маленькие — точно [[паникадило|паникадила]] в кисее с блестками (капли дождя). Бронзовые, спаленые солнцем веточки на земле. [[Калина]]. Фиолетовый [[вереск]]. Чёрная [[ольха]]. Туманно-синие ягоды на [[можжевельник]]е.|Автор=«[[Устами Буниных]]», ''12 [[август]]а 1912 года''}}

{{Q|Неожиданно, перебивая ее воспоминания о ребятах, перед ней высветился дальний-дальний [[день]] ― и тоже с [[река|рекой]]. Только что прошел дождь, короткий, [[окатный дождь|буйный, окатный]], из нечаянно подвернувшейся по-летнему единственной [[туча|тучи]], а уже опять [[солнце]], поляны дымятся, с [[дерево|деревьев]] и кустов капает набрякшими, тяжелыми [[капля]]ми, там и там по [[трава|траве]], как [[жук|жучки]], катятся [[роса|росинки]], в реке еще плавают [[пузырь|пузыри]], ходит [[пена]] ― все чисто и [[азарт]]но блестит, пахнет остро, свежо, звенит от птиц и стекающей [[вода|воды]]. [[Земля]], опьяненная дождем, раскрылась, распахнулась догола, дышит утомленно, с наслаждением, [[небо]] над ней снова глубокое, ясное, голубое. Она не [[старуха]] ― нет, она еще в девках, и все вокруг нее молодо, ярко, красиво. Она бредет вдоль [[берег]]а по теплой, парной [[после дождя]] реке, загребая [[нога]]ми воду и оставляя за собой [[волна|волну]], на которой качаются и лопаются пузырьки. <ref>[[Валентин Григорьевич Распутин|''Валентин Распутин'']]. «В ту же землю». — М.: Вагриус, 2001 г.</ref>|Автор= [[Валентин Григорьевич Распутин|Валентин Распутин]], «Последний срок», 1970}}

{{Q|Но жили вот, не томились тягостной работой наломился до посиненья, в бане десять потов спустил и опять как новый [[гривенник]]. И все три дня бусил дождь, пакостный [[ситный дождь|ситничек]]: наплывет откуда-то из-за гор легкий [[туман]]ец, словно [[костёр]] развели, потом засинеет по-над головою, бурак налетит с ветром, выполощет землю торопливо, нахлестом, а [[После дождя|после]] долго не может успокоиться [[морось]], такая касть, [[пыль|пылит и пылит]]. Приплавишься к [[берег]]у, чтоб под [[ёлка|ёлкой]] схорониться, в пояс чертоломная таежная [[трава]], и сразу насквозь мокр, будто выкупался, и уже не рад, что полез в жирную поросль. Все кругом каплет, нигде схорону-затулья, и одному бы Бурнашову пропасть тут, прямая погибель.<ref>''[[:w:Личутин, Владимир Владимирович|В.В.Личутин]]''. «Любостай». — М.: «Современник», 1990 г.</ref>|Автор= [[Владимир Владимирович Личутин|Владимир Личутин]], «Любостай», 1987}}