Тундра: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Такой же холод, та же нищета |
Тундра с приплюснутыми островками |
||
Строка 22:
{{Q|Ещё в конце зимы, как только появились сосульки, [[ветер]] сдул с одного холмика [[снег]]. Мама тогда показала Алёшке бурые веточки, которые стлались по земле, и сказала: ― Это [[цветок]]. Он называется камнеломкой. Алёшка решил, что мама, конечно, шутит. Какой же это, в самом деле, цветок без цветов? И что за странное название такое ― [[камнеломка]]? Не может же такая тонкая веточка камни ломать. Алёшка обиделся на маму и сказал: ― Ничего не цветок. Я знаю ― это [[трава]]. Или [[мох]]… ― Подожди, пройдёт несколько дней, и ты сам увидишь, что это цветок, ― ответила [[мама]]. И вот [[папа]] вернулся как-то из тундры. Он туда ходил, чтобы измерить глубину снега. Метеорологи это обязательно делают, чтобы узнать, сколько будет воды потом, когда снег растает. И вот папа пришёл и, даже не сняв [[мех]]овой шубы и шапки, сказал: ― Пойдём-ка, Алёшка, поскорее в тундру! Тут неподалеку камнеломка расцвела. И они пошли. Камнеломка была на том самом холмике, где Алёшка с мамой видели веточки. Снизу снег лежал, а на вершинке холма его растопило тёплое [[солнце|солнышко]]. Там видна была каменистая земля. И на одном камне прямо без стебля был цветок.<ref>''[[Анатолий Филиппович Членов|Членов А.Ф.]]'', «Как Алёшка жил на Севере». Москва,«Детская литература», 1965 г.</ref>|Автор=[[Анатолий Филиппович Членов|Анатолий Членов]], «Как Алёшка жил на Севере», 1965}}
{{Q|Но не в этом наш исток, гул крови не в этом, а вот поедем-ка на Канин Нос и проснемся однажды среди бледной природы, под бледной [[ночь]]ю, на берегу реки, недалеко от моря, в старой избе среди всхрапывающих [[рыбак]]ов. Натянем мы [[сапоги]] и брезентовые штаны, напялим шапки-ушанки. Мы выйдем на [[рассвет]]е и увидим, что по реке ползет [[туман]], а вода коричнево проглядывает сквозь молочные завитки. Тундра с приплюснутыми островками [[вереск]]а уныло пахнет нам в душу. На берегу будет тянуть дымком от вчерашнего, еще тлеющего костра, сладким торфом и далеким [[сероводород]]ом с моря, от гниющих там [[водоросли|водорослей]]. Несколько раз хлопнет, стукнет дверь избушки, рыбаки соберутся на берегу, все сразу зазевают, зачешутся. Потом закурят один за другим, закашляются.<ref>''[[w:Казаков, Юрий Павлович|Казаков Ю.П.]]'' Избранное: Рассказы. Северный дневник. Москва, «Художественная литература», 1985 г.</ref>|Автор=[[Юрий Павлович Казаков|Юрий Казаков]], «Отход», 1967}}
{{Q|В первых числах июля я отправился в Певек. [[Певек]] возник в начале тридцатых годов, когда в стране был острый оловянный [[голод]]. В образцах, доставленных [[:w:Обручев, Сергей Владимирович|С. В. Обручевым]] с соседнего мыса Валькумей, нашли [[касситерит]] ― [[олово|оловянную]] руду. Вскоре на Валькумее был открыт рудник, а Певек стал базой [[Чукотка|чукотских]] геологов. К Валькумею прибавились оловянные прииски в тундре. Певек превратился в крупный поселок с солидным морским [[порт]]ом.<ref>''[[Олег Михайлович Куваев|О.М.Куваев]]''. «Очень большой медведь». — М.: «Вокруг света», 1968, № 1-2 г.</ref>|Автор=[[Олег Михайлович Куваев|Олег Куваев]], «Очень большой медведь», 1968}}
| |||