Александр Серафимович Серафимович: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
статью нужно доделать |
h-d-ts - - - - - СДЕЛАНО! |
||
Строка 1:
{{Персоналия|Имя=Александр Серафимович|Изображение=Alexander Serafimovich.jpg|Описание=Александр Серафимович (около 1910)|wikipedia=Серафимович, Александр Серафимович|source=Александр Серафимович|commons=Category:Alexander Serafimovich}}
{{Википедия|Серафимович, Александр Серафимович}}▼
'''Алекса́ндр Серафи́мович Серафимо́вич''' (настоящая фамилия — Попо́в;
Главное произведение Серафимовича, ставшее одним из самых значительных явлений послеоктябрьской литературы, — повесть [[Железный поток (повесть)|«Железный поток»]] (1924). В ней изображены реальные события Гражданской войны — поход Таманской армии под командованием [[Епифан Иович Ковтюх|Епифана Ковтюха]] (в романе Кожуха) летом 1918.
== Цитаты ==
{{Q|― Да вы бы обратились непосредственно к [[Гласный (политика)|гласным]], к голове, наконец в думе оппозиции есть.
― Эх, не знаете вы, видно, их. Ну что голова, у головы на руках сложное, огромное хозяйство, да и от [[оппозиция|оппозиции]] всё отгрызаться приходится, не до нас ему, о нас они и не думают. Гласные, так они что: сидят да ковыряют у себя в [[нос]]у или решают дела, близкие их сердцу; оппозиция ― так та поголовно метит попасть в [[городской голова|городские головы]], ей одна только забава, как бы всячески облаять существующий режим, и облаять его не для пользы дела, а для самого облаиванья. Вы посмотрите, сделала ли оппозиция хоть одно положительное предложение? Нет. Очень ей нужны наши интересы, интересы [[обыватель|обывателей]].<ref>''А. С. Серафимович'' Собрание сочинений: В 4 т., том 4. — М.: «Правда», 1980 г.</ref>|Автор=«Сумерки», 1899}}
{{Q|...[[Снег]] сверкает и искрится. Он сверкает и искрится везде: по отлогостям гор, по лощине и изредка падающими брильянтами в воздухе. Сосредоточенно думают бегущие, потряхивающие головами лошади все одну и ту же думу, и визжат скрипучими голосами все одну и ту же песню быстро скользящие [[полозья]], песню о смерти, о [[железо|железе]], о радости жизни, о любви, о тихом сверкании моря, о железном порядке мира, в котором всему свое место. И розы кровавеют по ослепительной белизне гор.<ref
▲{{Q|...[[Снег]] сверкает и искрится. Он сверкает и искрится везде: по отлогостям гор, по лощине и изредка падающими брильянтами в воздухе. Сосредоточенно думают бегущие, потряхивающие головами лошади все одну и ту же думу, и визжат скрипучими голосами все одну и ту же песню быстро скользящие [[полозья]], песню о смерти, о [[железо|железе]], о радости жизни, о любви, о тихом сверкании моря, о железном порядке мира, в котором всему свое место. И розы кровавеют по ослепительной белизне гор.<ref>''[[Александр Серафимович Серафимович|А. С. Серафимович]]''. Сборник «Железный поток». Сопка с крестами. — М., "Правда", 1981 г.</ref>|Автор=«Сопка с крестами», 1907}}
{{Q|Неужели это я? Не может быть! Впрочем, не удивительно, ― я не вижу горячего уже месяц, не ем [[колбаса|колбасы]], питаюсь одним [[хлеб]]ом. Не всегда даже пью [[чай]], потому что не каждый раз подают [[самовар]], ― задолжал. Спокойно [[холод]]ные люди сказали мне:
― Ваша рукопись еще не просмотрена.
― Вы же сами назначили срок [[месяц]].
― Да, но вы не один же тут. У нас тысячи поступают рукописей, а читают только двое. Приходите через месяц. ― И он поворачивается спиной, ― ему ведь некогда. Я шел по улице, стиснув [[зуб]]ы. Хорошо, еще месяц, еще месяц муки, терзаний, [[голод]]а, месяц непрерывно сменяющихся [[отчаяние|отчаяния]] и [[надежда|надежды]]. Да и действительно ему некогда.<ref>''
{{Q|Ведь эта [[женщина]] принесла ему [[счастье]]; то счастье, которое не замечаешь, как свой глаз, как свое тело, как ум, которое — все, когда потеряешь. И разве он не понял, что выше страсти, выше красоты та интимная, ничем не заменимая близость к женщине, все значение которой он только теперь понял и так расточительно тратил, не ценя прежде?<ref>''А. С. Серафимович''. Собрание сочинений в четырех томах. т. VI. Город в степи, изд. «Шиповник», СПБ, 1913 г.</ref>|Автор=«Город в степи», 1913}}
{{Q|[[Заяц]] долго сидел под амбаром, да [[голод]] не тётка, и в конце концов высунулся из дыры, выставив мордочку, торопливо обнюхивая подвижными ноздрями [[воздух]]. Больной глаз заструпился, втянуло его, стал подживать. Здоровый, большой, круглый и любопытный, глядел осторожно.
Ванятка клал около дыры под амбаром кусочки [[хлеб]]а, молодых [[капуста|капустных]] листьев, приносил [[молоко]] в горшочке, из степи — [[Заячья капуста|заячьей капусты]], и заяц всё подбирал. Стал есть из рук и день ото дня ручнел.
Вот только [[собака|собаки]] одолевали. Как только придёт под праздник [[отец]] с поля, собаки придут за телегой и, как звери, кидаются к амбару, а заяц юркнет в дыру и уже не показывается. Собаки визжат, роют лапами, да не достать.<ref>Рассказы русских писателей. Минск: Юнацтва, 1986 г.</ref>|Автор=«Три друга», 1920}}
{{Q|Перекидывались, хватая у ораторов обрывки, не умея высказать, но чувствуя, что отрезанные неизмеримыми степями, непроходимыми горами, дремучими лесами, они творили ― пусть в неохватимо меньшем размере, ― но то самое, что творили там, в России, в мировом, ― творили здесь, [[голод]]ные, голые, босые, без материальных средств, без какой бы то ни было помощи. Сами. Не понимали, но чувствовали и не умели это выразить. До самой до синевы [[вечер]]а, сменяя друг друга, говорили ораторы; по мере того как они рассказывали, у всех нарастало ощущение неохватимого счастья неразрывности с той громадой, которую они знают и не знают и которая зовется Советской Россией. Неисчислимо блестят в темноте костры, так же неисчислимы над ними звезды. Тихонько подымается озаренный дымок. [[Солдат]]ы в лохмотьях, женщины в лохмотьях, [[старик]]и, дети сидят кругом костров, сидят усталые. Как на засеянном небе тает дымчатый след, так над всей громадой людей неощутимым утомлением замирает порыв острой радости. В этой мягкой темноте, в отсвете костров, в этом бесчисленном людском море погасает мягкая улыбка, ― тихонько наплывает сон. Костры гаснут. [[Тишина]].<ref name="желе">''А. С. Серафимович''. Сборник «Железный поток». — М., "Правда", 1981 г.</ref>|Автор=«Железный поток», 1924}}
== Цитаты о Серафимовиче ==
{{Q|В 1887 году прибыл к нам <в [[архангельск]]ую ссылку> товарищ Александр Серафимович Попов, [[студент]] Петербургского университета, по происхождению донской казак. Он внес в нашу семью еще больше сплочения и солидарности и одобрил наше занятие и сам принялся работать с увлечением.<ref>''[[w:Моисеенко, Пётр Анисимович|П. А. Моисеенко]]''. Воспоминания старого революционера. — М.: «Мысль», 1966 г.</ref>|Автор=[[w:Моисеенко, Пётр Анисимович|Пётр Моисеенко]], Воспоминания старого революционера, 1923}}
{{Q|[[Гамбургский счёт]] — чрезвычайно важное понятие.
Все борцы, когда борются, жулят и ложатся на лопатки по приказанию [[антрепренёр]]а.
Раз в году в гамбургском [[трактир]]е собираются борцы.
Они борются при закрытых дверях и завешанных окнах.
Долго, некрасиво и тяжело.
Здесь устанавливаются истинные классы борцов, — чтобы не исхалтуриться.
Гамбургский счёт необходим в литературе.
По гамбургскому счёту — Серафимовича и [[Викентий Викентьевич Вересаев|Вересаева]] нет.
Они не доезжают до города.|Автор=[[Виктор Борисович Шкловский|Виктор Шкловский]], «Гамбургский счёт», 1928 г.}}
== Источники ==
{{примечания}}
[[Категория:Писатели Российской империи]]
[[Категория:Писатели СССР]]
[[Категория:Персоналии по алфавиту]]
[[Категория:Писатели по алфавиту]]
[[Категория:Русские писатели]]
[[Категория:Писатели России]]
[[Категория:Журналисты по алфавиту]]
[[Категория:Журналисты России]]
[[Категория:Журналисты СССР]]
[[Категория:Критики по алфавиту]]
[[Категория:Критики СССР]]
[[Категория:Публицисты по алфавиту]]
[[Категория:Публицисты СССР]]
[[Категория:Русские писатели XX века]]
| |||