Юрий Иосифович Коваль: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
В августе будет 20 лет, как ушел из жизни Юрий Коваль |
над картофельным полем |
||
Строка 4:
== Цитаты из повестей и рассказов ==
{{Q|— Это верно, дядь, — зашептал Генка. — [[Земля]] молнию из человека обратно высасывает.
— Засыпай, засыпай скорее, что стоишь!
Я скинул куртку, бросил [[ружьё]], ковырнул ладонями землю. Взрыхлённая ливнем, она легко расступалась под [[руки|руками]], выламывалась жирными тяжёлыми комьями. Генка захлестнул [[овца|овечью]] верёвку [[петля|петлей]] на руке и быстро-быстро стал выгребать землю из-под кустов [[картофель|картошки]].
— Коля, вставай! Коля! — бормотал Грошев, обращаясь, как видно, к [[человек]]у, лежащему в земле.
Мгновенно прошиб [[пот]]. Я не видел в [[темнота|темноте]], куда бросаю землю, и не разбирал, где земля, где картошка. Генка прерывисто дышал рядом, и подпрыгивала овца на соседней меже.
Горстями, комьями безостановочно кидали мы землю. Грошев сгибался-разгибался, как колодезный [[журавль|журавель]].
— Давай, давай! — подгонял он и тут же сбивчиво начинал объяснять, как было дело:
— [[Круг]]ом блестело, кругом. Ну [[гроза]]! А я-то в сторону глядел. Вдруг смотрю — лежит… Куда она ударила? В [[голова|голову]] или нет?
— [[Земля]] молнию высосет, — шептал Генка...<ref name="пятно"/>|Автор=[[:w:Коваль, Юрий Иосифович|Юрий Коваль]], «Гроза над картофельным полем», 1974}}
{{Q|Дёргался директор, метался под [[одеяло]]м.
― Катя, ― говорил он во сне, ― дай кисельку [[клюква|клюквенного]]. И Прасковьюшка спала неровно, просыпалась, бормотала, била в подушку [[кулак]]ами. Славно спал в эту [[ночь]] Фрол Ноздрачев, и снился ему теплый магазин, ящик с [[макароны|макаронами]]. Грозно, азартно, по-охотницки храпел Ноздрачев, так храпел, будто выговаривал фамилию знаменитого немецкого философа: «Фейеррр-бах! Фейеррр-бах!» [[Барсук|Барсучья]] ночь тянулась долго, и высоко поднялся [[Орион]], медленно наклонился набок, догоняя скрывающегося за горизонт [[Телец (созвездие)|Тельца]]. Под утро ушел Орион за край земли, только кровавая звезда с его плеча долго еще светила над [[елка]]ми, тусклая звезда с таким певучим и таким неловким, неповоротливым в наших лесах названием ― [[Бетельгейзе]]. Перед [[рассвет]]ом протопали барсуки по оврагу в последний раз. Сопя и кряхтя, залезли спать в свои норы. И как только самый старый барсук улегся, над далекими лесами протянулась [[брусника|брусничная]] полоса рассвета. Из оврага тем временем послышалось короткое тявканье, шорох увядших [[трава|трав]], припорошенных снегом. Кто-то бежал по следу [[песец|песцов]]. Вот прохрустел сухим [[дудник]]ом у ручья и стал подниматься наверх.<ref>[[:w:Коваль, Юрий Иосифович|''Юрий Коваль'']]. «[[Недопёсок (повесть)|Недопёсок]]» — М.: Оникс 21 век, 2000 г.</ref>|Автор=
{{Q|― Стрелял? Шурка кивнул: ― [[Утка|Утицу]].
Строка 11 ⟶ 21 :
― Кого надо! ― заорал Шурка. ― Чего ты пристал, булыжник!
― Ну ладно, ― сказал Булыга, внезапно успокаиваясь. ― [[Суд]] разберётся. Слова эти Шурку ошеломили, он окостенел, тупо разглядывая блюдо с [[клюква|клюквой]]. За окном свистнул [[скворец]], [[солнечный зайчик|солнечный заяц]] пробился через ящик с рассадой, стоящий на [[подоконник]]е, забегал по дивану, по голубому [[петух]]у
― Я ведь ничего такого не сделал, ― [[тоска|тоскливо]] сказал Шурка. ― И стрельнул-то разок ― [[испуг|пугнуть]] хотел...<ref name="пятно">''Юрий Коваль''. «Солнечное пятно» (сборник рассказов). — Москва: Вагриус, 2002 г.</ref>|Автор=«У Кривой сосны», 1979}}
{{Q|Подходя к лесу, я вдруг заприметил Женьку. Он шел впереди меня шагов за сорок. Как-то получилось, что меня заслонили [[куст]]ы, когда он оглянулся. Осмотревшись тревожно, не заметив меня, он вдруг наклонился и спрятал что-то под ольховый куст, закидал пожухшими ветками. Выпрямился, огляделся, опять не заметил меня и ушел по тропе в лес. Я подождал немного и пошел следом. Под [[ольха|ольховый]] куст не заглянув, я вошёл в [[лес]] и, метров пройдя с полторы сотни, увидел сруб в три венца. Начат был венец четвёртый. Внутри сруба, облокотясь на [[бревно]], стоял Женька в свитере и помпоне.
| |||