Татарник: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) м и здесь то же самое (обе статьи есть) |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Татарник в прозе: Аракуш (две красивые цитаты) |
||
Строка 30:
{{Q|Белый [[хлеб]]-то мы знаем. Но сорное, ржаное, в каждой русской душе. [[Лев Толстой]] куст дикого татарника ([[чертополох]]) среди «мёртвого» распаханного поля прославил… Мужицкое поле есть наш исторический компромисс: пусть с хлебом и [[куколь]], и [[василёк]], и [[полынь]], и [[лебеда]] ― всякая божья трава. Мы сами дикая трава в мире. Нас топчут, косят, жгут.<ref>''[[:w:Григорьев, Сергей Тимофеевич|С. Т. Григорьев]]''. «Казарма». Круг: Альманах артели писателей. М.; Л. Круг. 1925. Книга 4.</ref>|Автор=[[:w:Григорьев, Сергей Тимофеевич|Сергей Григорьев]], «Казарма», 1925}}
{{Q|И однажды в [[июль|июле]] я набрел на пышный бурьян, для меня тогда показавшийся целым [[лес]]ом. За год перед тем была тут бахча, но теперь на взрыхлённом чернозёме (и [[лето]] тогда было дождливое) такой поднялся густой татарник, матово-зелёный, лохматый, с розовыми шапками цветов повсюду, непролазно-колючий, ростом больше, чем в сажень, ― тот же лес, полный тайн и возможностей, которые только снятся. И вот в этом бурьяне, на самой его опушке, я увидел аракуша. Сомнений тут никаких и быть не могло: меня тогда точно в сердце кольнуло ― он. Я тихо и медленно обходил колючую стену татарника и вдруг услышал встревоженное, [[соловей|соловьиное]]: «Чок-крр… чок-крр…» Вскинул глаза ― ярко-синее, ярко-красное, ослепительное, страшное, желанное, и всего один момент, и потом мелькнула коричнево-серая спинка и в гущине исчезла. <...>
Я сделал всё там, в царстве аракуша, очень обдуманно. Узкий и запутанный проделал вход в середину, чтобы только пролезть, чтобы никто мне не помешал, если будет проходить мимо; небольшой ток расположил я так, чтобы лучок мог закрыться, на какой-нибудь вершок не доставая до свисающих розовых шишек татарника; из обитых веток и [[ствол]]ов, очень толстых и крепких (я перочинным ножом едва их срезал), я сделал себе прикрытие ― шалашик… В этом шалашике, скорчившись, стараясь не повернуться, я его ждал. Какая дремучая чаща был этот бурьян!.. Сколько здесь было необычайного! Но меня занимал только он, мой аракуш… Несколько раз мне удавалось на него взглянуть ― только взглянуть: он мелькал как молния… Раза два он садился на ветку татарника над током, но, донельзя осторожный, вздёрнув хвостиком, нырял в гущину. Я ждал самоотверженно несколько часов ― только глаза в щель шалашика да правая рука на бечевке лучка. Жарко было, от татарника шёл дурманящий запах; пчёлы гудели сплошь. [[Кузнечик]]и (серенькие птички) стучали кругом вперебой, как молоточками, а иногда садились на мой ток клевать [[муравьи]]ные яйца.<ref>''[[w:Сергеев-Ценский, Сергей Николаевич|Сергеев-Ценский С.Н.]]'' Собрание сочинений в 12-ти томах, Том 2. — Москва, «Правда», 1967 г.</ref>|Автор=[[Сергей Николаевич Сергеев-Ценский|Сергей Сергеев-Ценский]], «Аракуш», 1926}}
== Татарник в стихах ==
| |||