Владимир Сергеевич Соловьёв: различия между версиями
| [непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Цитаты: Евгений Трубецкой о Соловьёве+, викификация, оформление |
Khanaon (обсуждение | вклад) м →Цитаты о Соловьёве: + 1, оформление |
||
Строка 17:
{{Q|Кому случалось хоть раз в жизни видеть [[покойный|покойного]] Владимира Сергеевича Соловьёва — тот навсегда сохранял о нём впечатление человека, совершенно непохожего на обыкновенных смертных. Уже в его наружности, в особенности в выражении его больших прекрасных [[глаз]], поражало единственное в своём роде сочетание [[немощь|немощи]] и [[сила|силы]], физической беспомощности и духовной глубины.
Он был до такой степени близорук, что не видел того, что все видели. Прищурившись из-под густых бровей, он с трудом разглядывал близлежащие предметы. Зато, когда взор его устремлялся вдаль, он, казалось, проникал за доступную внешним чувствам поверхностность [[вещь|вещей]] и видел что-то запредельное, что для всех оставалось скрытым. Его глаза светились какими-то внутренними лучами и глядели прямо в [[душа|душу]]. То был [[взгляд]] человека, которого внешняя сторона действительности сама по себе совершенно не интересует. <...>
[[Эксцентричность]] его наружности и манер многих смущала и отталкивала; о нём часто приходилось слышать, будто он «позёр». [[Люди]], его мало знавшие, склонны были объяснять в нём «позой» всё им непонятное. И это тем более, что всё непонятное, и особенно в человеке, обладает свойством [[оскорбление|оскорблять]] тех, кто его не понимает. На самом деле, однако, те странности, которые в нём поражали, не только не были позой, но представляли собой совершенно естественное, более того — [[наивность|наивное]] выражение внутреннего настроения человека, для которого здешний мир не был ни [[истина|истинным]], ни подлинным.<ref name="Мир.Соловьёва">''[[Евгений Николаевич Трубецкой|Трубецкой Е.Н.]]'' «Миросозерцание Вл.С. Соловьёва». Москва, Типография Товарищества [[w:Мамонтовы (купцы)#Роспись|Анатолия Ивановича Мамонтова]], 1913 г.</ref>|Автор=[[Евгений Николаевич Трубецкой|Евгений Трубецкой]], из очерка «Личность В.С. Соловьёва», 1911}}
{{Q|Своему [[друг]]у, [[доктор]]у Петровскому, он говорил, что «[[обед]]ать через день совершенно достаточно для человека и что потребность в каждодневном обеде есть не что иное, как дурная привычка».<ref name="Мир.Соловьёва"/>|Автор=[[Евгений Николаевич Трубецкой|Евгений Трубецкой]], из очерка «Личность В.С. Соловьёва», 1911}}
{{Q|С беспомощностью в Соловьёве сочеталась безалаберность человека, совершенно неприспособленного к жизни. Бесприютный [[скиталец]], он вечно странствовал и не имел определенного местопребывания. У него никогда не было определённых часов ни для [[еда|еды]], ни для [[сон|сна]], ни для занятий. Он делал из ночи [[день]], а изо дня — [[ночь]]. Проведя вечер в кругу друзей, он иногда после [[ужин]]а садился за занятия, писал целую ночь и ложился рано [[утро]]м. Когда он оставался один, без заботливого попечения людей ему близких (что случалось с ним очень часто), он, не признавая завтраков и обедов, ел, и то не всегда, когда его вынуждал к тому [[голод]], питаясь [[вегетарианство|вегетарианской]] пищей. Но, если тут же заходил к нему приятель, он любил угощать его [[вино]]м и сам пил, не справляясь о [[час|часах]].<ref name="Мир.Соловьёва"/>|Автор=[[Евгений Николаевич Трубецкой|Евгений Трубецкой]], из очерка «Личность В.С. Соловьёва», 1911}}
| |||