Отравленная совесть (А.В. Амфитеатров): различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Khanaon (обсуждение | вклад) →Цитаты: о мужьях |
Khanaon (обсуждение | вклад) Пушкин и "глядя по сезону" |
||
Строка 1:
'''«Отрáвленная сóвесть»''' — психологический роман [[Александр Валентинович Амфитеатров|Александра Валентиновича Амфитеатрова]]<ref>[[Александр Валентинович Амфитеатров|
== Цитаты ==
{{Q|В [[Москва|московском]] [[общество|обществе]], не в самом большом, но, что называется, порядочном: среди не вовсе ещё оскуделого дворянства Собачьей площадки, [[Арбат]]ских и Пречистенских переулков, среди гоняющейся за ним и подражающей ему солидной [[буржуазия|буржуазии]], — опять-таки только солидной, старинной, а не с шалыми миллионами, невесть откуда выросшими, чтобы вскоре и невесть куда исчезнуть, — Людмила Александровна пользуется завидным почётом. Её ставят в образец светской [[женщина|женщины]] хорошего тона.}}
{{Q|Я не говорю вам: откажитесь от общества, от [[удовольствие|удовольствий]], забудьте свет, превратитесь в матрону, дома сидящую и шерсть прядущую. Сделайте одолжение: вертитесь в вашем обществе, сколько вам угодно, не препятствовал, не препятствую! и не могу, и не хочу препятствовать!.. Но всему же есть мера: даже [[птица]], наконец, и та своё [[гнездо]] помнит. Вам же — [[дом]], [[дети]], я, слуга ваш покорнейший, — всё трын-трава. Мы для вас — точно за тридевять земель живём, в [[Полинезия|Полинезии]] какой-нибудь. Если у вас не [[сердце]], а [[камень]], если вам не жаль нас — по крайней мере, [[совесть|посовеститесь]] людей!
Строка 9 ⟶ 8 :
— Да хоть падчерицы вашей, Людмилы Александровны Верховской. Уж кажется, никто не скажет, что не светская женщина. И живёт не монахиней: всюду бывает, всё видит, со всеми знакома. А при всём том посмотрите: в доме у неё порядок, в [[семья|семье]] — [[мир]], [[тишина]], [[согласие]]; муж — не вдовец при живой жене, дети — не [[сирота|сироты]] от живой [[мать|матери]]...
— Нашли кем попрекать! — [[равнодушие|равнодушно]] возражала Олимпиада Алексеевна. — Людмилою!.. Вы бы ещё статую какую-нибудь мраморную припомнили... Людмил разве много на свете? Она у нас одна в [[империя|империи]]. Я и то удивляюсь, что её ещё держат на [[свобода|свободе]], а не заперли в [[музей]] под [[стекло]], в поучение [[потомство|потомству]]... Знаете, как [[Козьма Прутков|Кузьма Прутков]] говорил: «[[Друг]] мой, удивляйся, но не подражай!..»}}
{{Q|Между тем Людмила Александровна была замужем за [[человек]]ом и старше её на целых двадцать лет, и далеко не блестящим ни по [[ум]]у, ни по внешности. Только сердце для Степана Ильича Верховского [[Господь]] Бог выковал из червонного [[золото|золота]], да [[честность|честен]] он был — «возмутительно», как [[смех|смеялись]] над ним товарищи по службе.}}
{{Q|За Людмилою Александровною, как за молодою [[жена|женою]] пожилого мужа, много ухаживали. Однако Степану Ильичу не приходилось [[ревность|ревновать]] жену: она была [[верность|верна]] ему безусловно. Эта женщина имела [[счастье|счастливый]] [[талант]] — как-то незаметно переделывать своих поклонников просто в [[друзья|друзей]], полных самой горячей к ней привязанности, но чуждых [[любовь|любовного]] о ней помышления.}}
{{Q|— Неужели ни один [[мужчина]] не интересовал тебя за эти восемнадцать лет? — пытала Людмилу Александровну в интимной [[беседа|беседе]] Олимпиада Алексеевна Ратисова.
Строка 22 ⟶ 18 :
— Как тебе не стыдно, Липа? — вспыхивала Верховская. — Неужели если мужчина и женщина не любовники, то между ними уж и хороших отношений быть не может?
— Да я — ничего... Болтали про вас много в своё [[время]]... Ну, и [[преданность|предан]] он тебе, как [[пудель]]... Весь [[век]] прожил при семье вашей сбоку припёкою, остался старым холостяком: [[Иван Сергеевич Тургенев|Тургенев]] этакий при [[w:Виардо-Гарсиа, Полина|Полине Виардо]]... Собою почти красавец, а без романа живёт... даже любовницы у него нет постоянной... я знаю... Спроста этак не бывает. До пятидесяти годов старым гимназистом вековать этакому человеку — легко ли? И под пару тебе: ты у нас [[образование|образованная]], читалка, а он [[литератор]], [[философ]]... [[поцелуй|целовались]] бы да [[спор]]или о том, что было, когда ничего не было...}}
{{Q|Сердецкий — и умница, и [[знаменитость]]... чего тебе ещё надо? Ну да ваше [[дело]]: кто любит сухую [[клубника|клубнику]], кто со сливками — зависит от [[вкус]]а... }}
{{Q|А меня, [[грех|грешную]], кажется, только двое и не интересовали: [[покойный]] мой [[супруг]] — твой [[отец|родитель]]... <...> Но с отцом твоим хоть и скучненько жить было, всё же на человека походил, [[уважение|уважать]] его можно было. А уж мой нынешний [[дурак]]... отдала бы знакомому [[чёрт]]у, да [[совесть|совестно]]: назад приведёт!}}
{{Q|— Да уж приятно ли, нет ли, а не солгу. "Амикю Плято, сед мажи амикю верита!"
Строка 36 ⟶ 29 :
— Словно не всё равно? На все языки произношения не напасёшься!..}}
{{Q|А впрочем, в самом деле, что это я завела — всё о мужьях да о мужьях? [[веселье|Весёленький]] [[сюжет]]ец, нечего сказать! Только что для [[фамилия|фамилии]] нужны, и [[общество]] требует, а то — самая бесполезная на земле порода. Землю топчут, [[небо]] коптят, в винт играют, [[дети|детей]] делают... тьфу! Ещё и верности требуют, [[козёл|козлы]] рогатые... Как же! чёрта с два! Теперь в нашем кругу верных жён-то, пожалуй, на всю Москву ты одна осталась... в качестве запасной [[праведность|праведницы]], на случай небесной ревизии, чтобы было кого показать Господу Богу в [[доказательство]], что у нас ещё не сплошь [[Содом]]. А знаешь, не думала я, что из тебя выйдет [[недотрога]]. В девках ты была [[огонь]]. Я ждала, что ты будешь — ой-ой-ой!}}▼
{{Q|Признайся [[откровенность|откровенно]], по [[душа|душе]]: не [[маска]] это? Действительно ты счастлива?
Людмила отвечала:
— Я [[спокойствие|спокойна]], [[тётя]].
Тётя подумала и сказала:
— Что же? И то не худо! в наше время это, пожалуй, почти то же, что счастлива. «На свете счастья нет, а есть [[покой]] и [[воля]]». Верь [[Пушкин]]у, Людмила. [[Ум]]ный был [[поэт]].}}
{{Q|Олимпиада Алексеевна Ратисова принадлежала к числу тех страстных [[театр]]алок, из [[хаос]]а которых развились впоследствии мазинистки, фигнеристки, тартаковистки и прочие ''за-'' и предкулисные «истки», объединённые ходячим о[[строумие]]м в общем типе и общей кличке «[[психопатия|психопаток]]». Впрочем, ухаживание её за [[артист]]ами было гораздо менее платонического [[характер]]а, чем [[влюблённость|влюблённые]] [[экстаз]]ы большинства её компаньонок по [[опера|оперному]] и [[драма]]тическому беснованию. Всё ещё эффектная наружность и задорная бойкость обращения выгодно выделяли Ратисову из этой полоумной [[толпа|толпы]], и не один [[итальянцы|итальянский]] [[тенор]], не один трагик уезжал на [[родина|родину]], по [[ухо|уши]] влюблённый в московскую ''Venus rousse (с ит. «Русская Венера»)'', готовый для неё на тысячи [[глупость|глупостей]], между тем как сама «Venus rousse», проводив минутного друга горькими [[слёзы|слезами]], осушала [[глаза]], едва исчезал из виду уносивший его [[вагон]], и, покорствуя своему необузданному [[темперамент]]у, спешила завести новый роман: «глядя по сезону»...}}
▲{{Q|А впрочем, в самом деле, что это я завела — всё о мужьях да о мужьях? [[веселье|Весёленький]] [[сюжет]]ец, нечего сказать! Только что для [[фамилия|фамилии]] нужны, и [[общество]] требует, а то — самая бесполезная на земле порода. Землю топчут, [[небо]] коптят, в винт играют, [[дети|детей]] делают... тьфу! Ещё и верности требуют, [[козёл|козлы]] рогатые... Как же! чёрта с два! Теперь в нашем кругу верных жён-то, пожалуй, на всю Москву ты одна осталась... в качестве запасной [[праведность|праведницы]], на случай небесной ревизии, чтобы было кого показать Господу Богу в [[доказательство]], что у нас ещё не сплошь [[Содом]]. А знаешь, не думала я, что из тебя выйдет [[недотрога]]. В девках ты была [[огонь]]. Я ждала, что ты будешь — ой-ой-ой!}}
== Источники ==
| |||