Русский язык на Украине: различия между версиями

* Игорь [[Судак]], писатель, Киев, [[2007]]:

Если ко мне где-нибудь за городом подойдет космический пришелец в скафандре, чуждый и страшный, и скажет мне металлическим голосом через автопереводчик: «Мужик, я считаю твою жизнь, твою личность, твою индивидуальность и непохожесть ни на кого главным богатством во Вселенной. Для меня твои права и права любого другого мыслящего существа неприкосновенны, и я никогда не сделаю ничего такого, что их может нарушить» — то будь он хоть марсианином, хоть из созвездия Дракона, хоть из пятого измерения, но если у него такая система ценностей, то мы с ним уже единомышленники. Мало того, он мне почти как брат, почти, потому что даже брат не всегда бывает так уважителен к личности брата. Я пойму, что с этим пришельцем мы сможем договориться.

 

Русский язык — не [[детская порнография]], чтобы с ним бороться и отовсюду «искоренять»… Есть вопросы, которые голосовать вообще нельзя. Например, на ком жениться. Даже если 99,99 % украинцев проголосуют и скажут, что я должен жениться на бабке Параске, я пошлю всех на… и женюсь на той женщине, которую выбрал я и которая выбрала меня. Нельзя голосовать также и веру. И если вся страна дружно решит, что мне надо верить, скажем, «в дідуха», я все равно буду молиться тому богу, который у меня в сердце.

Нельзя голосовать, что мне есть, о чем думать и мечтать, какую выбрать профессию, из каких источников получать информацию и, конечно же, на каком языке. Я имею право говорить только на русском или только на английском. Или, если захочу, на умершем латинском или эмбриональном эсперанто. И даже вообще перестать говорить ртом и перейти на язык жестов или азбуку Морзе. Я могу общаться пиктограммами и смайликами, и меня поймут те, кто мне нужен. Разве я этим всем перечисленным нарушаю чьи-то права? Если мне тот человек, который из погреба, говорит, что [[мова]] — это наша душа, то почему он лезет ко мне в мою душу?

 

Владимир Сааринен, историк, Одесса, [[2002]]: