Остров Крым

«Остров Крым» — фантастический роман Василия Аксёнова в жанре альтернативной истории и географии, написанный в 1979 году и впервые изданный в 1981.

Остров Крым

Обложка или титульный лист первого издания

Статья в Википедии

Цитаты

Глава 3. Жуемотина

• Гостиница «Интурист». На крыльце группа французов, с любопытством наблюдающая пробегание странной толпы: интереснейшее явление, этот русский народ, вроде бы белые, но абсолютно не европейцы.

Глава 4. Любопытный эпизод

• «Какая глубина, какая точность,— думал Марлен Михайлович, с благодарностью поглаживая женино плечо,— как она меня понимает. Какая стройная логика, какой нравственный потенциал!»
• Облегчённо и тихо они обнялись и заснули, как единое целое, представляя собой не столь уж частое нынче под луной зрелище супружеского согласия.

Глава 5. Проклятые иностранцы

	Приезжаешь в Париж и никуда не торопишься. Это наслаждение.
	— Андрей Лучников

	…блондин с брюнеткой, или брюнет с блондинкой, или блондин с блондином, брюнет с брюнетом — у этих цветовые комбинации реже, чем у разнополых пар…
	— Андрей Лучников

Все эти лица и группы лиц расположились на большой веранде «Дома» с полным уважением к человеческой личности и занимаемому ею пространству, храня, стало быть, и за завтраком первейшую заповедь европейского Ренессанса.

	Сделав первый глоток кофе, он на секунду вообразил напротив за столиком Татьяну Лунину. Улыбнувшись воображению и этим, как бы, отдав долг своей, так называемой, «личной жизни», он взялся за газеты.
	— Андрей Лучников

	Если неправильно выберешь вино, весь обед покатится под откос, и все вы через два часа будете выглядеть, как свиньи.
	— Хэлоуэй Джек

	«… Все эти психологические курьёзы. Это свойственно, быть может, только вам, русским. Англичане, колонизируя острова и прочие пространства, тут же начинали стремиться к отделению от метрополии. У вас второе поколение спасшихся, не говоря уже о третьем, начинает мечтать о суровых объятиях передового, хотя и самого тупого, народа в истории. Суицидальный комплекс, нравственная деградация…»
	— Хэлоуэй Джек

	Как ты понимаешь, обстановка за столом стала совсем невыносимой, не выдержали даже мои закалёные в ЮНЕСКО нервы, и я ушёл, не сказав ни единого слова.
	— Сабашников Пётр

	«… Словом, все это кошмар. Миазмы вражды, неизбывного скандала отравляют мир. Близится час холокоста. Пока не поздно — в монастырь, куда-нибудь на Мальту, куда-нибудь на острова Тристан-да-Кунья ... Не знаешь, где самый отдалённый и самый бедный православный монастырь?»
	— Сабашников Пётр

	«Хоть и живу уже почти полвека в изгнании, но душой всегда на родине, в её пространствах, на её реках, на её равнинах и островах.»
	— Барон фон Витте

Глава 6. Декадентщина

	«… после выступления какого-нибудь нового гения, он оглядывал лица вокруг и удивлялся, откуда снова так много в столице наплодилось неидеальных граждан.»
	— Лучников Андрей

	«Декаданс в нашей стране не истребим»
	— Антиной

	«Декаданс для меня — это моя жизнь, моё искусство.»
	— Антиной

	«Прости меня, но то, что ты считаешь декадансом, то, чем мы занимаемся, на самом деле здоровое искусство, то есть живое…»
	— Поль Гарик

	«Декаданс, мой друг, это культурная деморализация, потеря нравственных качеств, вырождение, омертвление, эстетический сифиляга, а все это относится к соцреализму, с твоего разрешения.»
	— Поль Гарик

	«… Прости меня, но тут и в социальном плане всё перевёрнуто. Мое глубокое убеждение, что здоровье человечества заключено в либерализме, а революция — это вырождение; насилие и кровь…»
	— Поль Гарик

«Замерли все. Даже „букетики“ застыли в красивых позах. Лишь „волкодавы“ из охраны продолжали свое дело — бесшумную зрительную инспекцию.»

	«Планета у нас одна… море у нас одно, товарищи… много у нас общего, друзья… — Все тут разом улыбнулись общей, открытой улыбкой. — … Но много и разного, господа… — Улыбка погасла — не вечно же ей сиять. — … Итак, я поднимаю бокал за взаимопонимание!..»
	— Протопопов Тимофей Лукич

«Неловкость, вздор, полная никчемность и бессмысленность „общего дела“, Общей Идеи, Общей Судьбы, всякой деятельности, всякой активности, глухая тоска и постыдность терзали А. Лучникова, в молчании стоящего у окна.»

Глава 7. ОК

	«В самом деле, вот мерзость капитализма. Всего полно, в карманах масса денег, все проституируют и жаждут наслаждений. Погибающий мир… Я буду жить в нашем, в моём мире, где всего не хватает, где все всего боятся, да-да, это более нормальный мир; поступлю куда-нибудь продавщицей или кладовщиком на продбазу, буду воровать и чувствовать себя нормальным человеком.»
	— Татьяна Лунина