Олег Николаевич Ефремов

Оле́г Никола́евич Ефре́мов (1 октября 1927, Москва, РСФСР, СССР — 24 мая 2000, Москва, Россия) — советский и российский актёр и режиссёр театра и кино, сценарист, театральный педагог, общественный деятель. Герой Социалистического Труда (1987), народный артист СССР (1976), лауреат двух Государственных премий Российской Федерации (1998, 2004 — посмертно) и трёх Государственных премий СССР (1969, 1974, 1983), кавалер ордена Ленина (1987). Один из создателей и первый секретарь правления Союза театральных деятелей СССР, член Союза кинематографистов СССР. Избирался народным депутатом СССР от творческих союзов. Член КПСС с 1955 года.

Олег Ефремов

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Олег Ефремов — создатель театра «Современник», в 1956—1970 годах был его художественным руководителем; с 1970 года возглавлял МХАТ СССР имени Горького, а после его раздела в 1987 году — МХТ имени Чехова.

На протяжении полувека, с 1949 года, Олег Ефремов преподавал мастерство актёра в Школе-студии МХАТ, был профессором и заведующим кафедрой мастерства актёра.

Цитаты

Сейчас режиссёры становятся такими гастролёрами-профессионалами, которые приезжают, ставят здесь, там, мотаются по городам и весям. Мне это не очень нравится. Театрт— это не просто спектакль. И даже не сумма спектаклей. Это нечто большее. Театр строится с компанией единомышленников. Вот это самое главное. Создавая «Современник», мы чувствовали себя вместе — не только внутри коллектива, но и вне его. Правда, моему поколению помогала обрести голос некая общественная атмосфера. От нас чего-то ждали, нас прямо-таки подталкивали вперед и требовали, чтобы мы держались вместе. И каждый чувствовал — душой, телом, локтем, нервами: я не один. Я учился ещё при Сталине. Вы хорошо представляете послевоенные годы? Все эти постановления ЦК по поводу искусства, литературы, театра. Борьба с вейсманистами-морганистами. Когда генетику стали затаптывать… И вся эта кампания против космополитов… Это коснулось очень многих. Это антиеврейская, антисемитская государственная кампания, когда во всех газетах вдруг стали появляться статьи, где в скобках были раскрыты псевдонимы: вот там Сидоров, а, оказывается, он не Сидоров, а Лившиц. Это все создавало определённую атмосферу. Ну, а потом дело врачей, чего там говорить. Студентов заставляли выступать против педагогов. Тут жестко проверялась человеческая порядочность, надёжность. Мы же в это время учились, входили в жизнь. Я поступал в Школу-студию весной сорок пятого года, буквально после Дня Победы. И конкурс был пятьсот человек на место. Сейчас такого конкурса в театральные вузы не бывает. А тогда было так. Актёры не то что казались небожителями, но это было самое престижное дело. Я думаю, это отношение общества к актерам сыграло немалую роль в моем выборе профессии. Я читал басню «Худые песни соловью в когтях у кошки». Под кошкой, естественно, подразумевал комиссию, а себя числил соловьем. Трудно представить более неудачный выбор текста. Но у меня так и с пьесами бывает: беру пьесу, которую явно не стоит ставить, но вот внутренне «надо». Потом я одел на экзамен костюм, который остался от мужа маминой сестры. Его посадили в тридцать седьмом, расстреляли, тётю сослали в Караганду. А костюм остался, коричневый, дорогой костюм, правда, болтался на мне, как на вешалке. А потом я наголо остригся: и так пришел на экзамен, где сидел весь цвет мхатовских актёров, а в центре Хмелев… Я читал им «Желание славы», тоже текст не очень к экзамену подходящий…