Обитель

«Обитель» — роман Захара Прилепина 2014 года о жизни в Соловецком лагере особого назначения.

Цитаты

Они думают, что, если переименовать мир - мир изменится. Но если вас назвать не Андрей, а, скажем, Серафим - станете ли вы другим человеком? — Осип в первой беседе с Артемом. См. также Имяславие

Большевики вообще обожают всё планировать, заносить в графы и распределять. Это какой-то особый тип психической болезни: сумасшедшие, но подходящие ко всему строго научно. — Осип в беседе с Артемом о планах об огромных планах Эйхманиса по переработке морских водорослей.

Двадцать три из двадцати семи предполагаемых участников соревнований находятся здесь по статье «Терроризм»… Это самая любимая ваша статья Уголовного кодекса? Или вы готовите нам какой-нибудь сюрприз к годовщине Октября? — Эйхманис в беседе с Борисом Лукьяновичем

Я говорю: здесь всегда была живодерня! Нашему отцу Феофану оказалось некуда идти! Соловки тюрьмой не напугаешь. — Эйхманис в беседе с Артемом

Сначала запретить носить рясу - а потом разрешить: и вроде как благое дело зачлось? Можно ещё выпороть кого, а потом маслом смазать по голым костям - ещё одно благое дело. — о. Феофан в беседе с Эйхманисом

Беспристрастное прочтение русской литературы, написанной, между прочим, как правило, дворянством, подарит нам одно, но очень твердое знание: «Мужик — он тоже человек!». Самое главное слово здесь какое? Нет, не «человек»! Самое главное слово здесь — «тоже»! Русский писатель — дворянин, аристократ, гений — вошёл в русский мир, как входят в зверинец! И сердце его заплакало. — Мезерницкий

Вы читали сказки и рассказы, которые Лев Толстой сочинял для этого… как его?.. для народа? Если бы самому Толстому в детстве читали такие сказки - из него даже Надсон не вырос бы! — Мезерницкий

Большевики дают веру народу, что он велик!… И народ верит им… Беда большевиков только в одном: народ дик. Может, он не просто человек, а больше, чем человек - только он всё равно дикий. — Мезерницкий

Он тебя убьёт, - ответила Галя; в голосе её было что-то детское: так ребенок говорит, что сейчас придёт папá и всех накажет.

А симфонический оркестр? - и Эйхманис усмехнулся. - Думаете я не понимаю, что они дают Рахманинова? Ненавистника советской России и эмигранта?

А ещё, говорят, вы далеко за полночь вдвоём с Эйхманисом пьёте водку и обсуждаете огромные вопросы. Это очаровательно… В молодые ещё годы - подобный успех, о!.. Но такие люди в нашем кругу - неуместны. — Василий Петрович Артему

- Могильные черви - пришли высматривать, кого съесть, - раздался тихий, вкрадчивый голос Зиновия, лишенный и малейшей дрожи… - Жатвы много, работников мало… Надумал отречься, Зиновий?… - От Антихриста, - коротко ответил Зиновий. — Штрафной изолятор на Секирной горе

- Батюшка Зиновий, а может так быть, что мы уже в аду?… - В аду они, махнул батюшка Зиновий в сторону дверей… А мы на них смотрим со стороны. — Штрафной изолятор на Секирной горе

Бесы болтливы, Бог молчалив, - поучал батюшка Зиновий. - Бесы в уши твердят, Бог показывает. Большаки деятельны, злобны, неумолчны - заметили? — Штрафной изолятор на Секирной горе

Вы - свет мира… Мы с вами на вершине Секирной горы, и свет наш будет виден с другого конца земли. — о. Зиновий, штрафной изолятор на Секирной горе

Они уверены, что в нас, православных, вовсе нет благодати, а мы не против, если и в них есть. — о. Иоанн об отношениях с польскими ксендзами. Из дневника Галины Кучеренко.

…выяснилось, что банда кретинов, садистов и психопатов переоделась в чекистскую форму, в красноармейцев, получила должности в руководстве - и мучают людей, жрут поедом… — Из дневника Галины Кучеренко. О заключении медкомиссии, обследовавшей 600 чел. вольнонаёмных и заключённых работников ГПУ.

Человек тёмен и страшен, но мир человечен и тёпел.

…Первая же ложка [борща] ударила в голову так, словно Артём залпом выпил чудесной, пламенной, с царского стола водки, а потом сам царь жарко поцеловал его, скажем, в лоб.