Обитель
«Обитель» — роман Захара Прилепина 2014 года о жизни в Соловецком лагере особого назначения.
| Обитель | |
 Статья в Википедии
|
Цитаты
правитьОни думают, что, если переименовать мир - мир изменится. Но если вас назвать не Андрей, а, скажем, Серафим - станете ли вы другим человеком? — Осип в первой беседе с Артемом. См. также Имяславие |
Большевики вообще обожают всё планировать, заносить в графы и распределять. Это какой-то особый тип психической болезни: сумасшедшие, но подходящие ко всему строго научно. — Осип в беседе с Артемом о планах об огромных планах Эйхманиса по переработке морских водорослей. |
Двадцать три из двадцати семи предполагаемых участников соревнований находятся здесь по статье «Терроризм»… Это самая любимая ваша статья Уголовного кодекса? Или вы готовите нам какой-нибудь сюрприз к годовщине Октября? — Эйхманис в беседе с Борисом Лукьяновичем |
Я говорю: здесь всегда была живодерня! Нашему отцу Феофану оказалось некуда идти! Соловки тюрьмой не напугаешь. — Эйхманис в беседе с Артемом |
Сначала запретить носить рясу - а потом разрешить: и вроде как благое дело зачлось? Можно ещё выпороть кого, а потом маслом смазать по голым костям - ещё одно благое дело. — о. Феофан в беседе с Эйхманисом |
Беспристрастное прочтение русской литературы, написанной, между прочим, как правило, дворянством, подарит нам одно, но очень твердое знание: «Мужик — он тоже человек!». Самое главное слово здесь какое? Нет, не «человек»! Самое главное слово здесь — «тоже»! Русский писатель — дворянин, аристократ, гений — вошёл в русский мир, как входят в зверинец! И сердце его заплакало. — Мезерницкий |
Вы читали сказки и рассказы, которые Лев Толстой сочинял для этого… как его?.. для народа? Если бы самому Толстому в детстве читали такие сказки - из него даже Надсон не вырос бы! — Мезерницкий |
Большевики дают веру народу, что он велик!… И народ верит им… Беда большевиков только в одном: народ дик. Может, он не просто человек, а больше, чем человек - только он всё равно дикий. — Мезерницкий |
Он тебя убьёт, - ответила Галя; в голосе её было что-то детское: так ребенок говорит, что сейчас придёт папá и всех накажет. |
А симфонический оркестр? - и Эйхманис усмехнулся. - Думаете я не понимаю, что они дают Рахманинова? Ненавистника советской России и эмигранта? |
А ещё, говорят, вы далеко за полночь вдвоём с Эйхманисом пьёте водку и обсуждаете огромные вопросы. Это очаровательно… В молодые ещё годы - подобный успех, о!.. Но такие люди в нашем кругу - неуместны. — Василий Петрович Артему |
- Могильные черви - пришли высматривать, кого съесть, - раздался тихий, вкрадчивый голос Зиновия, лишенный и малейшей дрожи… |
- Батюшка Зиновий, а может так быть, что мы уже в аду?… |
Бесы болтливы, Бог молчалив, - поучал батюшка Зиновий. - Бесы в уши твердят, Бог показывает. Большаки деятельны, злобны, неумолчны - заметили? — Штрафной изолятор на Секирной горе |
Вы - свет мира… Мы с вами на вершине Секирной горы, и свет наш будет виден с другого конца земли. — о. Зиновий, штрафной изолятор на Секирной горе |
Они уверены, что в нас, православных, вовсе нет благодати, а мы не против, если и в них есть. — о. Иоанн об отношениях с польскими ксендзами. Из дневника Галины Кучеренко. |
…выяснилось, что банда кретинов, садистов и психопатов переоделась в чекистскую форму, в красноармейцев, получила должности в руководстве - и мучают людей, жрут поедом… — Из дневника Галины Кучеренко. О заключении медкомиссии, обследовавшей 600 чел. вольнонаёмных и заключённых работников ГПУ. |
Человек тёмен и страшен, но мир человечен и тёпел. |
…Первая же ложка [борща] ударила в голову так, словно Артём залпом выпил чудесной, пламенной, с царского стола водки, а потом сам царь жарко поцеловал его, скажем, в лоб. |