Нетерпение сердца

«Нетерпе́ние се́рдца» (нем. Ungeduld des Herzens) — единственный завершённый роман Стефана Цвейга, написан в 1938 году, опубликован в следующем.

Цитаты

Есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их.

Aber es gibt eben zweierlei Mitleid. Das eine, das schwachmütige und sentimentale, das eigentlich nur Ungeduld des Herzens ist, sich möglichst schnell freizumachen von der peinlichen Ergriffenheit vor einem fremden Unglück, jenes Mitleid, das gar nicht Mitleiden ist, sondern nur instinktive Abwehr des fremden Leidens von der eigenen Seele. Und das andere, das einzig zählt – das unsentimentale, aber schöpferische Mitleid, das weiß, was es will, und entschlossen ist, geduldig und mitduldend durchzustehen bis zum Letzten seiner Kraft und noch über dies Letzte hinaus.

Здоровые, сильные, гордые, весёлые не умеют любить — зачем им это? Они принимают любовь и поклонение как должное, высокомерно и равнодушно. Если человек отдаёт им всего себя, они не видят в этом смысла и счастья целой жизни; нет, для них это всего лишь некое добавление к их личности, что-то вроде украшения в волосах или браслета. Лишь обделённым судьбой, лишь униженным, слабым, некрасивым, отверженным можно действительно помочь любовью. Тот, кто отдаёт им свою жизнь, возмещает им всё, что у них отнято. Только они умеют по-настоящему любить и принимать любовь, только они знают, как нужно любить: со смирением и благодарностью.

Признавая больного неизлечимым, врач уклоняется от выполнения своего долга, он капитулирует до сражения. <…> Куда спокойнее и выгоднее врачевать только то, что заведомо излечимо. <…> Для такой непрерывно развивающейся науки, как медицина, неизлечимые случаи существуют лишь в данный момент, в пределах нашего времени, наших познаний и возможностей. <…> Для сотен больных, ещё сегодня безнадёжных, завтра или послезавтра могут быть найдены методы лечения, ибо наука движется вперёд гигантскими шагами. <…> Там, где перед наукой сегодня заперты все двери, завтра может приоткрыться одна из них. Если старые методы оказываются безуспешными, надо искать новые.

Наши решения в гораздо большей степени зависят от среды и обстоятельств, чем мы сами склонны в том себе признаться, а наш образ мыслей в значительной мере лишь воспроизводит ранее воспринятые впечатления и влияния.

Человек ощущает смысл и цель собственной жизни, лишь когда сознаёт, что нужен другим.

Всякий, кто принимает участие в чужой судьбе, уже не может с полной свободой распоряжаться своею собственной.

В полной мере человек раскрывается лишь тогда, когда чувствует себя непринуждённо.

Несчастье делает человека легкоранимым, а непрерывное страдание мешает ему быть справедливым.

Помогать любому и каждому, сколько хватит сил. Не быть ленивым и равнодушным. Возвышаться над самим собой, обогащать собственную душу, щедро отдавая её другим, разделять судьбу каждого, постигая и превозмогая страдание могучей силой сострадания.

Ничто так не усиливает чувство собственного достоинства у человека, ничто так не способствует формированию его характера, как неожиданно поставленная перед ним задача, осуществление которой зависит всецело от его собственной инициативы и его собственных сил.

Удачное сочетание противоположностей — наиболее благоприятное условие для гармонии.

Нужно крепко держать в узде своё сострадание, иначе оно принесёт больший вред, чем любое равнодушие.

Протяните больному соломинку надежды, как он тут же соорудит себе из неё бревно, а из бревна — целый дом.

Нужно затратить очень много сил, чтобы вернуть веру человеку, однажды обманутому.

Кого однажды жестоко ранила судьба, тот навсегда остаётся ранимым.

Иной раз мужество — это слабость навыворот.

Слабые натуры почти никогда не могут устоять перед искушением сделать что-то такое, что со стороны выглядит как проявление силы, мужества и решительности.

Сделанный шаг придаёт силы.

Знаешь самого себя до отвращения.

… я человек, каждый раз испытывающий огромное облегчение, если в месяце не тридцать один день, а тридцать.

Всё, что выходит за рамки узкого и нормального кругозора обывателей, делает их сначала любопытными, а потом злыми.

Он принадлежал к тому сорту назойливых людей, что коллекционируют знакомства с таким же усердием, как дети — почтовые марки, чрезвычайно гордясь каждым экземпляром своей коллекции.

Человек должен знать, была ли его жизнь напрасной, или он жил ради чего-то. <…> Стоит обременить себя тяжкой ношей, если другому от этого станет легче.

Это прекрасно — помогать, это единственное, что действительно имеет цену и приносит награду.

Это человек, чьё сострадание было не убийственной слабостью, а спасительной силой и самопожертвованием.

Сердце умеет забывать легко и быстро, если хочет забыть.

Можно сбежать от чего угодно, только не от самого себя.

Никакая вина не может быть предана забвению, пока о ней помнит совесть.

Но ведь всё услышанное и прочитанное скользит мимо, не оставляя следов, и только пережитое самим тобою открывает сердцу истинную природу чувства.

Тогда оправдана каждая жертва; и даже ложь, если она приносит счастье другим, важнее любой правды.

Перевод

Н. Н. Бунин (источник на lib.ru)