Краткая история времени

«Краткая история времени» (A Brief History of Time, подзаголовок «От Большого взрыва до черных дыр») — научно-популярная книга, написанная известным физиком Стивеном Хокингом, впервые изданная в 1988 году американским издательским домом «Bantam Books». Своеобразным продолжением книги служит написанный в 2001 году «Мир в ореховой скорлупке».

Цитаты

<В научно-популярных книгах других авторов, изданных ранее,> фактически не затрагиваются те вопросы, которые побудили меня заняться изучением космологии и квантовой теории: откуда взялась Вселенная? как и почему она возникла? придёт ли ей конец, а если придёт, то как? Эти вопросы интересуют всех нас. Но современная наука очень насыщена математикой, и лишь немногочисленные специалисты достаточно владеют последней, чтобы разобраться в этом. Однако основные представления о рождении и дальнейшей судьбе Вселенной можно изложить и без помощи математики так, что они станут понятны даже людям, не получившим научного образования. Это я и пытался сделать в моей книге.

	Кто-то сказал мне, что каждое уравнение, добавленное мной в эту книгу, уменьшит доход от её продаж вдвое. Поэтому я твёрдо решил не использовать уравнений вообще. Однако в конце концов я всё-таки вставил одно уравнение — это известное уравнение Эйнштейна E = mc². Надеюсь, это не испугает половину моих потенциальных читателей.
	Someone told me that each equation I included in the book would halve the sales. I therefore resolved not to have any equations at all. In the end, however, I did put in one equation, Einstein's famous equation, E = mc². I hope that this will not scare off half of my potential readers.

Любая физическая теория всегда носит временный характер, в том смысле, что является всего лишь гипотезой: вы никогда не сможете её доказать. Сколько бы раз ни констатировалось согласие теории с экспериментальными данными, вы никогда не можете быть уверены, что в следующий раз не получите результат, противоречащий ей... Всякий раз, когда новые эксперименты подтверждают предсказания теории, теория демонстрирует свою жизненность, и наша вера в неё крепнет. Но если хоть одно новое наблюдение не согласуется с теорией, нам приходится либо отказаться от нее, либо модифицировать. — пояснение фальсифицируемости (критерия научности эмпирической теории Карла Поппера)

Any physical theory is always provisional, in the sense that it is only a hypothesis: you can never prove it. No matter how many times the results of experiments agree with some theory, you can never be sure that the next time the result will not contradict the theory... Each time new experiments are observed to agree with the predictions the theory survives, and our confidence in it is increased; but if ever a new observation is found to disagree, we have to abandon or modify the theory.

Фундаментальная тяга человечества к знанию — достаточное основание для продолжения поисков. И мы не удовольствуемся меньшим, чем полное постижение Вселенной, в которой мы живем.

	В прошлом интеллект и способность к научному открытию безусловно обеспечивали преимущества в выживании. Правда, совсем не очевидно, что все сказанное верно и сейчас: сделанные нами научные открытия могут нас же и погубить, но даже если этого не случится, полная единая теория вряд ли сильно повлияет на наши шансы выжить.
	It has certainly been true in the past that what we call intelligence and scientific discovery have conveyed a survival advantage. It is not so clear that this is still the case: our scientific discoveries may well destroy us all, and even if they don’t, a complete unified theory may not make much difference to our chances of survival.

	Такие тела, как Земля, вовсе не принуждаются двигаться по искривлённым орбитам гравитационной силой; они движутся по линиям, которые в искривлённом пространстве более всего соответствуют прямым в обычном пространстве и называются геодезическими. Геодезическая – это самый короткий (или самый длинный) путь между двумя соседними точками.
	Bodies like the earth are not made to move on curved orbits by a force called gravity; instead, they follow the nearest thing to a straight path in a curved space, which is called a geodesic. A geodesic is the shortest (or longest) path between two nearby points.

	Вся история науки была постепенным осознанием того, что события не происходят произвольным образом, а отражают определенный скрытый порядок, который мог быть, а мог и не быть установлен божественными силами.
	The whole history of science has been the gradual realization that events do not happen in an arbitrary manner, but that they reflect a certain underlying order, which may or may not be divinely inspired.

	Галилео, возможно, более, чем кто-либо другой ответственен за рождение современной науки.
	Galileo, perhaps more than any other single person, was responsible for the birth of modern science.

	Можно было бы сказать, что граничное условие для Вселенной – отсутствие границ. Тогда Вселенная была бы совершенно самостоятельна и никак не зависела бы от того, что происходит снаружи.
	One could say: «The boundary condition of the universe is that it has no boundary.» The universe would be completely self-contained and not affected by anything outside itself. It would neither be created nor destroyed. It would just BE.

	Как и компьютер, мы должны запоминать события в том же порядке, в котором возрастает энтропия. Второй закон термодинамики становится при этом почти тривиальным. Беспорядок растёт со временем, потому что мы измеряем время в направлении, в котором растёт беспорядок. Трудно спорить с такой логикой!
	Just like a computer, we must remember things in the order in which entropy increases. This makes the second law of thermodynamics almost trivial. Disorder increases with time because we measure time in the direction in which disorder increases. You can’t have a safer bet than that!

Дальше я покажу, что надежды на построение такой теории сильно возросли, ибо мы сейчас значительно больше узнали о Вселенной. Но не нужно быть чересчур уверенным – мы уже не раз сталкивались с миражами! Например, в начале века считалось, что всё можно объяснить с помощью свойств, характеризующих непрерывное вещество, скажем, таких, как упругость и теплопроводность. Открытие строения атома и принципа неопределённости навсегда покончило с подобным подходом. Затем в 1928 г. физик, лауреат Нобелевской премии Макс Борн, выступая перед гостями Гёттингенского университета, сказал: «Физика в том смысле, в котором мы ее понимаем, через полгода кончится». В своей уверенности Борн основывался на недавно открытом Дираком уравнении для электрона. Все думали, что аналогичное уравнение должно существовать и для протона – второй из двух известных тогда частиц, и тогда теоретическая физика кончится. Но открытие нейтрона и ядерных сил развеяло и эти предсказания. И всё же я уверен, что сейчас есть основания для осторожного оптимизма: мы, пожалуй, близки к завершению поисков окончательных законов природы.

As I shall describe, the prospects for finding such a theory seem to be much better now because we know so much more about the universe. But we must beware of overconfidence — we have had false dawns before! At the beginning of this century, for example, it was thought that everything could be explained in terms of the properties of continuous matter, such as elasticity and heat conduction. The discovery of atomic structure and the uncertainty principle put an emphatic end to that. Then again, in 1928, physicist and Nobel Prize winner Max Born told a group of visitors to Gottingen University, «Physics, as we know it, will be over in six months.» His confidence was based on the recent discovery by Dirac of the equation that governed the electron. It was thought that a similar equation would govern the proton, which was the only other particle known at the time, and that would be the end of theoretical physics. However, the discovery of the neutron and of nuclear forces knocked that one on the head too. Having said this, I still believe there are grounds for cautious optimism that we may now be near the end of the search for the ultimate laws of nature.

	Даже если возможна всего одна единая теория – это просто набор правил и уравнений. Но что вдыхает жизнь в эти уравнения и создает Вселенную, которую они могли бы описывать?
	Even if there is only one possible unified theory, it is just a set of rules and equations. What is it that breathes fire into the equations and makes a universe for them to describe?

Источник

• Хокинг С. Краткая история времени: от Большого взрыва до чёрных дыр. Пер. с англ. Н. Я. Смородинской. — СПб.: «Амфора», 2001. — 268 с — ISBN 5-94278-564-3.

См. также

• Мир в ореховой скорлупке