Кракатит

«Кракати́т» (чеш. Krakatit) — фантастический роман Карела Чапека, написанный в 1924 году.

Цитаты

Сел за работу и учёный человек. Долго обкусывал он кончик ручки, прежде чем решился начать; это будет великий труд, итог экспериментов и размышлений за долгие двенадцать лет труд, поистине купленный ценою крови. Конечно, здесь он напишет только схему, или, вернее — определенную теорию физики, или поэму, или символ веры. Это будет картина мира, построенного из цифр и уравнений. Но этими астрономическими числами измеряется не глубина, не красота неба: это — расчёты шаткости, разрушительных свойств материи. Всё сущее — лишь инертное, выжидающее взрывчатое вещество; но каким бы ни был индекс его инертности — эта цифра всего лишь бесконечно малая дробь по сравнению с индексом его разрушительной силы. Все, что происходит — движение звезд, и телурический труд, вся энтропия, сама усердная, ненасытная жизнь — всё это лишь поверхностно, лишь в незначительной мере, лишь частично ограничивает, связывает взрывную силу, имя которой материя. Знайте же все: путы, связывающие эту силу — как паутина на руках спящего титана; дайте мне власть уколоть его — и он сорвет земную кору и сбросит Юпитер на Сатурн. А ты, человечество, ты только ласточка, трудолюбиво слепившая своё гнездо под кровлей космического порохового склада; чирикаешь на восходе солнца, в то время как в бочках под тобой беззвучно грохочет потенциал ужасающего взрыва… Этого Прокоп, конечно, не писал; эти мысли были затаенной мелодией, окрыляющей тяжеловесные фразы его учёных рассуждений. Он находил куда больше фантазии в голой формуле и больше ослепительной красоты — в числовом выражении. Так писал он свою поэму в знаках, цифрах, на чудовищном жаргоне учёных. — XI

О ночь, небожительница, ты облегчаешь сдавленную грудь, развязываешь неповоротливый язык; ты возносишь, благословляя, окрыляешь тихо трепещущее сердце, сердце, полное тоски и одиночества; жаждущих поишь из своей бесконечности. — XII

Карсон остановил на нём тяжёлый, упорный взгляд. — Можете потребовать… скажем… двадцать миллионов. Продайте нам кракатит. — Нет. — Вы всё получите обратно. И двадцать миллионов. Эй, продайте! — Нет, — угрюмо уронил Прокоп. — Не хочу я иметь ничего общего… с вашими войнами. Не хочу! — А что вам дала ваша родина? Гениальный химик, и… живёт в лачуге! Соотечественники! Знаем мы их! У великих людей нет соотечественников, Не смотрите ни на что! Продайте, и… — Не желаю. Карсон сунул руки в карманы и зевнул. — Войны! Думаете, вы их предотвратите? Пхе! Продайте и перестаньте ломать себе голову — к чему? Вы ученый… что вам до остального? Войны! Перестаньте, не будьте смешным. Пока у людей есть зубы и ногти… — Не продам, — процедил Прокоп. — XVII

Она направилась к старому однорукому майору артиллерии, покрытому медалями, как Кибела — сосцами. — XXXIV

…когда доктора не знают, что делать, они всегда предписывают покой. — XLI

Сила страшна, и всё зло от неё. Будь проклята сила, душа злая, неискупленная — как кракатит, как я, как я сам! Созидательная, трудолюбивая слабость людская от тебя пошло всё доброе, всё честное; твоё дело — связывать, сцеплять, соединять разрозненное и удерживать соединенное. Будь проклята рука, развязавшая силу! Будь проклят тот, кто нарушит связи стихий! Всё человеческое всего лишь лодочка в океане сил;.. — XLV

— Прокоп

Всё сущее из хаоса беспредельности неизбежно опускается через число к нулю; любая великая сила восстает против этих этапов падения; любая величина стремится стать бесконечностью. Сила, которая не перельется через старые границы, пропала даром. Вам дана власть свершить грандиозные дела; достойны ли вы этой власти, или собираетесь пустить её по мелочам? Я, старый опытный человек, говорю вам: думайте о безумных, несоизмеримых деяниях, о беспрецедентных масштабах, о рекордах людской власти, выходящих за пределы разумного; действительность общиплет по пятьдесят, по восемьдесят процентов с любого великого плана; но то, что останется, всё ещё должно быть грандиозным. Замахивайтесь на невозможное, чтоб осуществить хоть какую-то неизвестную возможность. Вы знаете, сколь великая вещь — эксперимент; видите ли, все владыки мира больше всего страшатся, что им на долю выпадет поступать иначе, чем их предшественникам, поступать неслыханно, наперекор привычному; нет ничего консервативнее человеческой власти. Вы — первый человек на свете, который может считать весь земной шар своей лабораторией. Вот оно, величайшее искушение на горе: я не дам тебе всего, что пред тобою, дабы пользовался ты и наслаждался властью; но тебе дано самому завоевать всё это, переделать, попытаться создать нечто лучшее, чем наш жалкий и жестокий мир. Мир вновь и вновь нуждается в творце; но творец, если он не суверенный властелин и повелитель — всего лишь безумец. Ваши мысли будут равносильны приказу; ваши мечты — историческим переворотам; и если вы даже не создадите ничего, кроме памятника самому себе — всё равно дело того стоит. Примите же то, что ваше. — XLVII

— д'Эмон (Прокопу)

Дивна власть пламени и текучих вод; засмотрится человек и потеряет себя, застынет; и уже не думает ни о чем, ничего не знает, не ворошит память, но в нём воскресает все, что было, что пережито — воскресает без формы, без времени. — LI

Источник

Перевод Н. Аросевой