Конец детства

«Конец детства» (англ. Childhood's End) — научно-фантастический роман Артура Кларка, опубликованный в 1953 году. Был в числе номинантов на ретроспективную премию Хьюго за 1954 год. Первая из трёх частей романа переработана из раннего рассказа автора «Ангел-хранитель» (англ. Guardian Angel, 1950).

Цитаты

Гипотезы, положенные в основу этой книги, принадлежат не автору. — Отказ от ответственности в начале книги

Знание может погубить религию и не опровергая её догматы, а попросту не придавая им значения. — Глава 2

Если вам нужно ясное доказательство присущей Сверхправителям — как бы это назвать? — доброжелательности, вспомните ту историю, когда они запретили жестокое обращение с животными, ещё месяца не прошло с их прилета. Если сначала я сомневался насчёт Кареллена, тот запрет разогнал все сомнения, хоть и доставил мне больше хлопот, чем все другие его приказы. — Глава 3

Злодеев можно уничтожить, но ничего не поделаешь с хорошими людьми, упорными в своих заблуждениях. — Глава 4

Да, Сверхправители — тонкие психологи — за долгие годы умело подготовили человечество к этому дню, и только очень немногие лишились чувств. Однако в мире ещё меньше, наверно, было таких, у кого в душе на страшный миг не всколыхнулся извечный ужас, прежде чем разум изгнал его навсегда. Всё так, в точности. Кожистые крылья, короткие рожки, хвост с острым концом, будто наконечник стрелы, — всё на месте. Ожило, вышло из неведомого прошлого самое страшное предание. Но вот оно улыбается, полное величия, в солнечных лучах сверкает огромное тело, будто выточенное из чёрного дерева, и к плечам его доверчиво прильнули два человеческих детёныша. — Глава 5

Аппарат, который он передал Институту всемирной истории, представлял собою просто приёмник, телевизор с обширной клавиатурой настройки на время и пространство. [...] учёный просто нажимал нужные клавиши — и распахивалось окно в прошлое. [...] Конечно, всякому мыслящему человеку и прежде ясно было, что все вероучения не могут быть истинными, но удар оказался роковым. Вот оно, разоблачение, в котором не усомнишься, с которым не поспоришь: неведомое волшебство науки Сверхправителей открыло взорам людей, как на самом деле возникли в мире все великие религии. Почти все они начинались благородно и вдохновенно, но не более того. В несколько дней несчётные мессии рода людского перестали быть богами. Верования, которые долгих два тысячелетия служили опорой миллионам людей, растаяли, точно утренняя роса, в жестоком, бесстрастном свете истины. [...] Человечество лишилось древних богов и уже настолько повзрослело, что не нуждалось в новых. — Глава 6

И все свидетельства безнадёжно запутаны мистикой — вот, пожалуй, главная болезнь человеческого разума. — Глава 9

…богатому и разностороннему уму не грозит скука — Глава 10

Окончательно решиться его заставила мысль, что, если упустить этот единственный, сказочный случай, он потом себе вовек не простит. А до самой смерти терзаться напрасными сожалениями — что может быть хуже? — Глава 12

То был Золотой век. Но ведь золото ещё и цвет заката, цвет осени… — Глава 14

Я нашёл новое определение для телевизора, — пробормотал Джордж. — Это аппарат, который мешает взаимопониманию художника и зрителя. — Глава 15

Сто лет назад мы пришли на вашу планету и помешали вам самим себя уничтожить. Это, думаю, никто отрицать не станет, но вы и не догадываетесь, что за самоубийство вам грозило. — Глава 20

Мы думаем — это всего лишь теория, — что Сверхразум старается расти, расширять свою мощь и свои познания о Вселенной. Теперь он, должно быть, соединил в себе великое множество племён и давно освободился от тиранической власти материи. Где бы ни появилась разумная жизнь, он это ощущает. И когда он узнал, что вы почти уже готовы к этому, он послал нас сюда исполнить его волю, подготовить вас к преображению, которое теперь совсем близко. — Глава 20

…это начинается в какой-то одной личности — всегда в ребёнке — и сразу охватывает всё вокруг, подобно тому как вокруг первого ядра образуются кристаллы в насыщенном растворе. Взрослых перемена не затрагивает, их ум уже утратил гибкость и прочно закрепился в определённой форме. — Глава 20

Ибо вы принесли в мир нечто, пусть вам совершенно чуждое, пусть оно не разделяет ни ваших желаний, ни ваших надежд, пусть величайшие ваши свершения в его глазах лишь детские игрушки, но само оно — великое чудо, и это вы его создали. Настанет срок, и наше племя забудется, а частица вашего будет жить. Так не осуждайте же нас за то, как мы вынуждены были поступить. И помните — мы всегда будем вам завидовать. — Глава 20

…только тот, кто неразумен, возмущается неизбежным. — Глава 23

Здания вокруг… долина… горы… всё прозрачное, как стекло… я вижу сквозь них! Земля истаивает… я стал почти невесомый. [...] Свет! Подо мной… в недрах Земли… поднимается сквозь скалы, сквозь всё… ярче, ярче, слепит… — Глава 24

От Земли не осталось ничего. Те высосали всю её плоть до последнего атома. Она питала их в час непостижимого, неистового преображения, как плоть пшеничного зерна кормит малый росток, когда он тянется к Солнцу. — Глава 24

В шести тысячах километров за орбитой Плутона перед внезапно погасшим экраном сидит Кареллен. [...] Его гнетёт тяжесть столетий и печаль, которую не разогнать никакими рассуждениями. Не человечество он оплакивает, его скорбь — о собственном народе, чей путь к величию навек пресекли неодолимые силы. Да, его собратья многого достигли, думал Кареллен, им подвластна осязаемая Вселенная, и всё же они — только бродяги, обреченные скитаться по однообразной пыльной равнине. Недостижимо далеки горные выси, где обитают мощь и красота, где по ледникам прокатываются громы, а воздух — сама чистота и свежесть. Там солнце на своем пути ещё одаряет сиянием вершины гор, когда всё внизу уже окутано тьмой. А они только и могут смотреть в изумлении, но никогда им не подняться на эти высоты. Да, Кареллен знает, они будут держаться до конца; не поддаваясь отчаянию, станут ждать конца, что бы ни готовила им судьба. Будут служить Сверхразуму, ибо выбора у них нет, но и в этом служении не утратят душу свою. — Глава 24

Источник

Перевод Норы Галь.