Исаак Израилевич Презент

философ

Исаа́к (Исай) Изра́илевич Презе́нт (15 [27] сентября 1902 — 6 января 1969) — советский учёный и педагог, автор работ по марксистской методологии науки. Главный сторонник Трофима Лысенко.

Цитаты

править
  •  

Октябрьская революция в отношении перетряхивания теоретических установок только начинается. <…> Основная задача — самокритика и перетряхивание. Нужно <…> представить себе все реакционные течения. Нужно взять на критику всех. Черновой просмотр, сборка материала должна вестись широко и массово во всех учреждениях.[1][2]

  — речь на первом заседании Биологической секции Ленинградского отделения Комакадемии, 7 марта 1931
  •  

Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костёр»[3], изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Поведение Вавилова и его группы приобретает в последнее время совершенно не терпимый характер. Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения. <…> В настоящее время подготовка к участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова, и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой выступают Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против её «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки.[4]Летом 1939 в Москве намечалось провести VII Международный Генетический конгресс, однако вмешательства лысенковцев и советских властей в составление научной программы привели к тому, что Международный комитет по организации конгресса перенёс его в Эдинбург[5]. На записке стоят подпись и виза Лысенко, как президента ВАСХНИЛ, по одной из распространённых версий, именно она послужила поводом для ареста Вавилова НКВД[4].

  — докладная записка В. М. Молотову, июнь 1939
  •  

В биологической науке, в частности в учении о наследственности, в странах капитала господствуют метафизические извращения, <…> далеко не у всех наших биологов <…> изжито преклонение перед заграницей и погоней за заграничной модой в науке[6]:с.157. <…>
Целиком на основах метафизики морганизма, ещё более углубляя его лженаучные положения, строит свою теорию гомологических рядов и центров генофонда академик Вавилов. Академик Н. И. Вавилов по праву считает своим учителем наиболее реакционного из генетиков англичанина Бэтсон. Этот Бэтсон выступал с позорными для науки речами в 1914 году в Австралии, отстаивая антиэволюционизм, и делал открытые фашистские расовые выводы из своей антиэволюционной генетической концепции. <…>
Философию менделизма-морганизма можно найти не у кого другого, как у Е. Дюринга. Достаточно ознакомиться с его «Курсом философии», чтобы увидеть полное тождество идей Дюринга и морганистов в вопросах изменчивости. <…>
Эти новости науки в своей общей философской форме были высказаны ещё ярым антидарвинистом расистом Дюрингом и теоретически уничтожены Энгельсом в его знаменитом «Анти-Дюринге»[6]:с.134-5.[7]подразумевался типичный для логики сталинизма вывод, что Бэтсон и Вавилов — фашисты[6]:с.134

  — «О лженаучных теориях в генетике»
  •  

Нас призывают здесь дискуссировать. Мы не будем дискуссировать с морганистами (аплодисменты), мы будем продолжать их разоблачать как представителей вредного и идеологически чуждого, привнесённого к нам из чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления. (Аплодисменты.)[8][9]

  — слова на сессии ВАСХНИЛ, 6 августа 1948

О Презенте

править
  •  

Я только работаю, а философию мне Презент накручивает.[10][6]:с.134

  — Трофим Лысенко
  •  

Презентов не переспоришь, их много, и чем меньше у них багажа, тем более они крикливы.[6]:с.166

  Николай Вавилов, письмо В. В. Алпатову, 1940
  •  

Допустим, что процессов над отечественными эсэсовцами из ГУЛАГа и МВД из-за того, что может вскрыться, проводить не хотят. Но расстрелять Лысенко и Презента следовало бы. Потеряв в застенках 10 000 000 жизней своих соотечественников, страна могла бы позволить себе добавить к ним ещё двух негодяев, не нашедших в себе мужества покончить с собой.[11][12]

  Леонид Кербер
  •  

Исай Израильевич Презент никогда не изучал биологию. <…> Тем не менее Презент решил полем своей философской деятельности избрать биологию. Несколько лет он тщетно пытался пристроиться к какому-нибудь крупному учёному с тем, чтобы в качестве философа теоретически осмыслять чужие научные идеи. В тридцатых годах такое «осмысление» было занятием довольно распространённым, но начинающему философу никак не удавалось прилепиться к достаточно крупному «шефу». Подступался он со своими предложениями, между прочим, и к Вавилову, но Николай Иванович «словесников» не любил и Презент в ВИРе не задержался. Для Лысенко такая фигура, как Презент, была истинной находкой. Одесский агроном поднимался по общественной лестнице всё выше и выше. На новых высотах нужно было закрепляться. Для этого следовало иметь какие-то общие идеи, теоретические взгляды. Надо было явить себя учёным. У Лысенко, не знакомого с элементарными фактами биологии, для этого было слишком мало данных. Можно не сомневаться: если бы не встреча с Презентом (она произошла, очевидно, в начале 1932 года), Лысенко увял бы на своих делянках точно так же, как увяли и ушли в безвестность многочисленные «новаторы» тридцатых и более поздних годов. Встреча с Презентом всё изменила. Хитрый, не лишенный способностей, философ быстро смекнул, сколь выгодно ему стать глашатаем выходящего на волну агронома. Понял он и то, что, спекулируя на практицизме и огульно отрицая генетику и вообще всякую биологическую теорию, Лысенко долго на поверхности не продержится. Надо было в качестве поплавка дать ему какую-то собственную позитивную программу. И Презент принялся кроить такую программу.
Дилетант в науке, не знакомый с новыми открытиями биологии, он легче всего понял взгляды Ламарка.[6]:с.101

  Марк Поповский, «Дело академика Вавилова»
  •  

И. Г. Абрамсон. Его все боялись.
— Ну, не все боялись. Противный тип. Но выгнали его всё-таки из университета [оченью 1951]. Правда, путём подлого приёма, в его духе. Использовали один его текст, где он противоречит точке зрения Сталина. Сказали ему: «Или Вы уходите, или мы это опубликуем». А потом, когда наступила оттепель, Презент вернулся. Был приказ министерства восстановить его, сняв с заведования кафедрой дарвинизма Завадского. Я этот приказ не выполнил, сказал об этом на партактиве, мне стали аплодировать. <…> Говорят, что в те времена ничего нельзя было сделать вопреки указаниям сверху. Вообще говоря, дело в том, что больше всего возмущаются прошлым самые подлые люди, лакеи. Лакей ненавидит барина и только. На том партактиве был Хрущёв. Он в заключительном слове кричал мне: «Как так — ректор приказов не выполняет? За это из партии исключают, с работы снимают, а в военное время расстреливают». Покричал, и на этом дело кончилось. Презент был уверен, что будет восстановлен. Я его не допустил в Университет. Не надо было слишком бояться.[13]

  Александр Александров, интервью
  •  

… в 1948 г. в университетском общежитии на Стромынке с сильными эмоциями обсуждали недавно прошедшую сессию ВАСХНИЛ.
Героем рассказов-легенд был Рапопорт — он бесстрашно и даже свирепо бросился защищать генетику от мракобесия. <…>
Исай Израилевич Презент — главный идеолог безграмотного Лысенко. Презент — человек блестящий. Как красиво и пламенно он говорит. Как резко и соответственно стилю собрания, как грубо и демагогично его выступление! <…> Как он беспардонен и мелок!
Как он, упоённый собой, был неосторожен. Он повторил часть текста, вставленного им ранее в доклад Лысенко. Он сказал, «когда мы, когда вся страна проливала кровь на фронтах Великой Отечественной войны, эти муховоды…». Договорить он не сумел. Как тигр, из первого ряда бросился к трибуне Рапопорт — он знал, что такое «брать языка». Презент на войне не был — он был слишком ценным, чтобы воевать — там же могут и убить… Рапопорт был всю войну на фронте. С чёрной повязкой на выбитом пулей глазу он был страшен. Рапопорт схватил Презента за горло и, сжимая это горло, спросил свирепо: «Это ты, сволочь, проливал кровь?» Ответить почти задушенному Презенту было невозможно. <…>
Как приятно было представлять, что после того как Презента освободили от свирепого Рапопорта, Рапопорт с чёрной повязкой на глазу уселся снова в первом ряду и своим единственным глазом сверлил новых ораторов. И новые ораторы были осторожнее в своих высказываниях.[14]

  Симон Шноль
  •  

Как умная рыба-прилипала, он нашёл свою акулу. <…>
Честно признаться, я не связывал Исая Израилевича с репрессиями и гонениями.
И как можно? На кухню приходил маленький сухой пожилой человечек с живыми черными глазами и добрыми паутинками в уголках глаз. Он всегда печально улыбался и был дьявольски умён — хотелось его слушать. Он отлично умел комментировать все происходившее в стране, причём оставался в мягкой оппозиции к режиму, как обычный кухонный интеллигент тех лет, только куда более образованный, начитанный, обогащенный множеством цитат и ссылок на авторитеты, а также обладающий острым чувством юмора.
На мои нетактичные высказывания и ссылки на иных авторитетов он не отвечал, а если отвечал, то сразу сажал меня в галошу. Но никогда не ссорился…
Недавно я читал воспоминания одной из секретарш Гитлера — он был добрым, отзывчивым, внимательным человеком, который никому на своей «кухне» вреда не причинил.
Поэтому я так и не знаю, каким Презент мог быть, когда открывал рот, чтобы показать клыки. Но кое-что смог представить после того, как не поленился прочесть его речь и выступления, особенно ремарки во время других выступлений на дискуссии по биологической науке.
Дешёвая, злобная шавка — вот кто он был, судя по этой книге.
Милейший интеллигентный профессор — таким он был на нашей кухне.
И если писать страшного фантастического диктатора, интереснее, на мой взгляд, попробовать сделать Исая Израилевича.

  Кир Булычёв, «Как стать фантастом. Записки семидесятника», 2003

Примечания

править
  1. ПФА РАН. Ф. 240. Oп.1. Д. 5. Л. 58.
  2. На подступах к спецхрану: труды межрегиональной научно-практической конференции «Свобода научной информации и охрана государственной тайны — прошлое, настоящее, будущее», 24-26 сентября 1991 г., Санкт-Петербург / под ред. М. Б. Конашева. — 1995. — С. 50.
  3. Из речи Вавилова в ВИРе 15 марта 1939.
  4. 1 2 Шайкин В. Г. Николай Вавилов. — М.: Молодая гвардия, 2006. — Жизнь замечательных людей (ЖЗЛ). Вып. 1215 (1015). — С. 195-6.
  5. Сойфер В. Н. Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР. — 5-е изд. — М.: ЧеРо, 2002. — С. 438-448 (глава X).
  6. 1 2 3 4 5 6 Марк Поповский. Дело академика Вавилова. — М.: Книга, 1990. — 304 с. — 100000 экз.
  7. Яровизация. — 1939. — № 2.
  8. О положении в биологической науке. Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ 31 июля — 7 августа 1948 г. — М.: ОГИЗ — СЕЛЬХОЗГИЗ, 1948.
  9. Сойфер В. Н. — Глава XIII.
  10. Выступление проф. Н. П. Дубинина // Под знаменем марксизма. — 1939. — № 11. — С. 186.
  11. Г. Озеров [Л. Л. Кербер]. Туполевская шарага. 2-е изд. — Франкфурт-на-Майне: Посев, 1973. — С. 10.
  12. Сойфер В. Н. — Глава XI.
  13. Учёные-естественники в «Альтернативах» // Альтернативы. — 1999. — № 1. — С. 139.
  14. Шноль С. Э. Герои и злодеи российской науки. — М.: Крон-пресс, 1997. — С. 249-250.