Двести дней в Латинской Америке
«Двести дней в Латинской Америке» — литературное произведение русского путешественника Виктора Пинчука, где описана одиночная экспедиция в Латинскую Америку.
Жанр — путевой очерк; год издания — 2017.
.jpg)
Цитаты
правитьПачка вышедших из употребления банкнот — для отвода глаз грабителей, записная книжка с переводом необходимых фраз на испанский язык и немного информации о первых пяти планируемых к посещению странах — вот всё, что я захватил с собой. Купленный заранее в оба конца билет не давал шансов к отступлению, немного пугая длительностью экспедиции. Двести дней кочевой жизни… Словно падаешь в пропасть, дна которой не видно. |
Самая «европейская» страна в Южной Америке, на мой взгляд, интересна природными ландшафтами. Но не только это отличает Аргентину от соседних государств. Одна из местных особенностей, точнее, странностей — здесь боятся «обидеть» бомжей и попрошаек. Деклассированные элементы чувствуют себя «королями улиц», имея почти депутатскую неприкосновенность. |
«Патрулируя» город часом ранее, обратил внимание на оставленный жильцами одноэтажный дом. Вернулся. Со стороны двора есть вход, вокруг — никого, внутри пустуют три замусоренные комнаты. Зашёл в помещение, которое когда-то было ванной комнатой. Вода перекрыта, ванна и унитаз демонтированы, в стене — крохотная форточка, сквозь которую видны такие же, но пока что заселённые дома. Чем не место для ночлега? Прикрыл дверь, мысленно примеряя размер походного коврика: в самый раз! Хотел выйти, но не тут-то было: защёлка сработала. Дверной ручки нет, тоже откручена. Что делать? Благо рюкзак занёс с собой. Достал нож и за пару секунд открыл «ловушку». |
«Подзаборный Новый год» — разновидность международного праздника, придуманная мной импровизированно. «Отметив» его по всем правилам, отправился на станцию. |
Забавно разбиться в Долине Мачо: на моей могиле возвышался бы фаллос вместо памятника… |
Когда шёл по деревне, скользнул взглядом по похоронной конторе. Гробы, сложенные пирамидкой — очень красивые, не в пример жилищам перуанцев. Похоже, жизнь на этом свете для них — временная. Вспомнилось, как накануне в городе видел транспортировку «жилищ для покойников»: грузят на машину и везут очень аккуратно, чтобы не повредить полировку… |
Нелегко приходилось древним обитателям крепости: то и дело нападали испанцы, намереваясь установить над ними господство. Времена изменились. Теперь европейские туристы, в том числе потомки бывших агрессоров, выходя после осмотра археологических находок, подвергаются нападению… торговцев сувенирами. Меня коммерсанты игнорировали: выглядел не очень презентабельно — одежда истрепалась за месяцы странствий. |
В наших краях, если пассажир желает попросить водителя автобуса сделать остановку, то произносит что-то типа: «Здесь, пожалуйста». В Эквадоре иначе. Из глубины салона кричат: «Grasias!», а если водитель не услышал, по причине слабого слуха, или шумного мотора, пассажир повторяет просьбу, выкрикивая то же слово, но с другой интонацией, что вопреки всем словарям, я перевёл бы так: «Оглох, что ли, олух царя небесного!» |
Опустевшие ночные улицы. Высокий каменный забор утыкан битым стеклом. Поднялся по бетонным ступенькам к калитке, ведущей во двор. Где-то поблизости залаяла собака. Почти ничего не видно, темно. Невысокое бетонное сооружение (утром оказалось, что это умывальник), а за ним — площадка: как раз под размер моего коврика. Стараясь не разбудить жильцов, дверь в квартиру которых находилась через пять метров от моего «спального места», распаковал снаряжение, готовясь отправиться в царство Морфея. |
Вид у меня к тому времени действительно был таким, что играть роль бомжа в театре можно было, не переодеваясь: сиреневые брюки из мешковины, выдаваемые грузчикам угля, покрылись пятнами, а клетчатая рубашка разошлась по швам. |
Прохожий, — интеллигентного вида эквадорец, — окинул взглядом видавший виды выгоревший рюкзак и его хозяина. Через несколько метров он остановился и, вернувшись, спросил, не нужны ли мне деньги. В ответ на кивок протянул две пятидесятицентовые монеты. |
…Темнота мексиканской ночи вступила в свои права, а град перешёл в мелкий дождь, когда я добрался до трассы. Мимо проезжал микроавтобус. Голосуя, поднял руку и… он остановился. В салоне, под завязку заполненном пассажирами, было темно. Присел на корточки у двери и начал читать молитву благодарения местным богам, Хануману Всевышнему и… водителю, который на тот момент был для меня спасителем. |
На улице паренёк обратился с просьбой: «Я из Гондураса, дай мне денег». — «А я русский, лучше ты мне дай…» — ответил ему. |
Вернувшись в Чиуауа, купил билет в следующий (по плану) город. Вечером, сидя в автобусе, с радостью обнаружил вмонтированный в спинку впередистоящего кресла ноутбук с действующим интернетом. Пассажиров — всего трое, что дало возможность спать, растянувшись на четыре кресла поперёк салона. Было и у меня в жизни счастье! |
Огляделся и спросил попутчика: «Где же мексиканская таможня?» Тот ответил, что мы уже в Гватемале, а Мексика — по ту сторону реки. После добавил, что пересекает границу не первый раз и заверил, что мексиканский штамп не нужен. |
Кладбищенский служащий кочергой разгребал угли в одном из костров, пламя дыбилось и шипело. В какой-то момент его помощник начал махать мне руками и кричать неистово. Но мой испанский плох. Лишь когда нечто, брошенное в костер гватемальцем, с громким щелчком взорвалось, обрызгав меня каплями кипящего масла, понял, что стал свидетелем (того самого) ритуала племени майя. |
Все туристы, побывавшие в этой стране, в один голос ответят, что стоимость гостиничного номера в Манагуа начинается от $20. Они правы… касательно отелей. Если же, арендовать «шкаф», то расходы на жильё сократятся в три раза. |
Начитавшись «страшилок» о Никарагуа, перед отъездом пометил в блокноте, что в эту страну — ни ногой. Посильную лепту внесли соотечественники, встреченные в Эквадоре, предупредив, что на улицах никарагуанских городов иногда стреляют. Всё это всплыло в памяти, когда оставив рюкзак в комнате-шкафу, отправился осматривать вечерний город. |
Неподалёку — несколько торговых палаток, где можно купить не только сувениры, — брелки и магниты с видами местных достопримечательностей, — но и предмет, без которого не обходится, ни один туристический рынок (или магазин) страны: картины с изображением мужчин и женщин, восседающих на унитазах. С чем связана такая любовь никарагуанцев к запечатлению процесса дефекации, не знаю. |
Международный аэропорт имени Аугусто Сандино — небольшой по размерам, но выглядит лучше своего собрата… в Улан-Баторе. |
Осматривая ближайшие закоулки, вышел к большой поросшей травой площадке, обрамленной одноэтажными постройками. Было темно, но доставать фонарик, привлекая к себе внимание, не стал. Меж двумя зданиями — узкий тёмный проход, похожий на коридор, и навес над головой имеется. Радость была недолгой — застыв на секунду, услышал во тьме храп: эта «обитель» уже занята. Стараясь не разбудить коллегу, покинул место несостоявшегося ночлега. «Придётся укладываться под открытым небом», — подумал, глядя на звёзды. Расположился за амбаром (чтобы прохожим с улицы не было меня видно) отправляясь досматривать вторую серию сна. |
Человек, идущий навстречу, заметив иностранца с рюкзаком, принял меня за соотечественника и что-то сказал по-английски. Поздоровался с американцем и разочаровал его, сообщив, что мы не земляки, а в конце короткой беседы спросил: «Почему вы, янки, нас русских не любите?» — «Это не мы, а наше правительство…» — ответил дядя Сэм… |
«На парковых скамейках спят местные бомжи — им нечего терять, а у меня рюкзак…» — подумал, продолжая поиски. Пройдя несколько кварталов, заметил возвышение у входа в подъезд — место, за неимением лучшего, более-менее пригодное для ночлега. Неподалёку сидели на ящиках три пожилых кубинца. «Видимо они живут в этом доме…» — подумал, обращаясь к старикам с вопросом. Не знаю, состояли ли старцы в домовом комитете, но провести у подъезда остаток темного времени суток разрешили. Постелил коврик и лёг, пытаясь заснуть. |
…А в центре города небольшая очередь выстроилась за газированной водой, автоматы с которой в пору моего детства украшали центральную часть Симферополя. Здесь, в Гаване, газировку ценой в один песо разливает человек, но вкус напитка тот же, один в один. И, конечно, нельзя не упомянуть автомобили, в большинстве наши, периода пятидесятых годов прошлого века, но есть и иностранные, помнящие эпоху Роя Орбисона и Элвиса Пресли. |
Вернувшись на вокзал, прошёл в конец перрона, мимо завёрнутого в тряпье, спящего «коллеги» и расположился в тупике, расстелив походный коврик. Через пару минут возле меня появилась одна из вокзальных служащих: «Здесь спать нельзя, нужно передвинуться поближе к станции…» Ответил что-то. «О! Extranjero», — удивилась женщина. «Русский», — уточнил я. «Русский — значит иностранец», — пояснила железнодорожница и добавила, что иностранцам вообще запрещено спать на вокзалах. |
Сан-Паулу — город бомжей: таким он запомнился мне. Бездомных много: будто выставляя свой образ жизни на всеобщее обозрение, они спят повсюду на больших листах гофрокартона, укрываясь отрезами войлока, старыми покрывалами и пледами. |
Соборная площадь — центр города. Вокруг царило праздничное настроение: на помосте временно выстроенной эстрады местный артист исполнял популярную бразильскую песню с зажигательным ритмом, а внизу выделывали танцевальные па деклассированные элементы. Зрелище неповторимое и запоминающееся: умел бы танцевать — тоже пустился в пляс. |
***
…Прошло больше года. Иногда, холодными зимними вечерами включаю проигрыватель, ставлю диск «Formula Vol.2» и дивный голос Ромео Сантоса вновь уносит туда, где пальмы, вечное лето и смуглые люди, которые никогда не видели снега. |
Источник
править- Двести дней в Латинской Америке / Виктор Пинчук — Симферополь: ИП Бровко, 2017. — 210 с. — ISBN 978-5-9909912-0-0