Гибель Земли (Рони)

«Гибель Земли» (фр. La Mort de la Terre) — короткий фантастический роман Жозефа Рони-старшего 1910 года.

Цитаты

	Животные, употребляемые в пищу, превратились (по сравнению со своими предками) в настоящих зоофитов. Они имели отвратительную яйцевидную форму, конечности походили на обрубки, челюсти, вследствие искусственного питания, атрофировались. — II
	… les animaux comestibles, par comparaison à leurs ascendants, étaient de véritables zoophytes, des masses ovoïdes et hideuses, aux membres transformés en moignons, aux mâchoires atrophiées par le gavage.

Начало царства ферромагнитов отметили на склоне радиоактивной эпохи. На предметах, сделанных из железе и его сплавов вдруг появились странные лиловые пятна. Эти пятна поражали лишь продукты индустрии, прошедшие несколько стадий обработки; их никогда не видали на самородном железе, то есть металлах, подвергшихся промышленной обработке. Таким образом, новое царство могло появиться только благодаря содействию человеческой среды. <…> Когда учёные описали их рудиментарные проявления, то уже не вызывало сомнений, что это организованные существа. Состав их необычаен. Он допускает лишь одну субстанцию — железо. И если иногда к нему оказываются примешанными хотя бы в небольшом количестве другие вещества, то это всегда является засорением, вредным для развития ферромагнитов; и их организм освобождается от примесей, если, только он не очень ослаблен и не поражен какою-нибудь загадочной болезнью. Строение железа в живом состоянии очень разнообразно: оно бывает волокнистым, зернистым, мягким, твёрдым и т. д. В общем же оно пластично и не содержит никакой жидкости. Но что в особенности характерно для новых организмов, так это крайняя сложность и нестабильность их магнитного состояния. — II

On commença à percevoir l’existence du règne ferromagnétique au déclin de l’âge radioactif. C’étaient de bizarres taches violettes sur les fers humains, c’est-à-dire sur les fers et les composés des fers qui ont été modifiés par l’usage industriel. Le phénomène n’apparut que sur des produits qui avaient maintes fois resservi : jamais l’on ne découvrit de taches ferromagnétiques sur des fers sauvages. Le nouveau règne n’a donc pu naître que grâce au milieu humain. <…> Lorsque les savants eurent décrit leurs manifestations rudimentaires, on ne douta pas que ce fussent des êtres organisés. Leur composition est singulière. Elle n’admet qu’une seule substance : le fer. Si d’autres corps, en quantité très petite, s’y trouvent parfois mêlés, c’est en tant qu’impuretés, nuisibles au développement ferromagnétique ; l’organisme s’en débarrasse, à moins qu’il ne soit très affaibli ou atteint de quelque maladie mystérieuse. La structure du fer, à l’état vivant, est fort variée : fer fibreux, fer granulé, fer mou, fer dur, etc. L’ensemble est plastique et ne comporte aucun liquide. Mais ce qui caractérise surtout les nouveaux organismes, c’est une extrême complication et une instabilité continuelle de l’état magnétique.

Человек не может долго оставаться в местах значительного скопления ферромагнитов. Через несколько часов он заболевает анемией. По истечении же одного дня и одной ночи он оказывается в состоянии крайней слабости и не замедлит потерять сознание; а если ему не помочь, то он умирает. Причины этих явлений не остались неузнанными: близость железо-магнитов приводит людей к потере красных кровяных телец. Они превращаются в почти чистый гемоглобин и скапливаются у самой поверхности кожи, а затем притягиваются ферромагнитами, которые их разлагают и, по-видимому, ассимилируют. — II

L’homme ne peut séjourner longtemps dans les contrées ferromagnétiques de quelque importance. En peu d’heures, il s’anémie. Après un jour et une nuit, il se trouve dans un état d’extrême faiblesse. Il ne tarde pas à s’évanouir ; s’il n’est pas secouru, il succombe. On n’ignore pas la raison immédiate de ces faits : le voisinage des ferromagnétaux tend à nous enlever nos globules rouges. Ces globules, presque réduits à l’état d’hémoglobine pure, s’accumulent à la surface de l’épiderme et sont, ensuite, attirés vers les ferromagnétaux qui les décomposent et semblent se les assimiler.

	Пока он любовался пурпуром её губ, изящной линией щёк и их перламутровым оттенком, раскрылись глаза цвета утренних небес, когда солнце громадно и над пустыней бежит его нежное дыхание. — III
	Et, tandis qu’il admirait la fleur rouge des lèvres, la ligne délicate des joues et leur pulpe nacrée, deux yeux s’ouvrirent, qui avaient la couleur des matins, quand le soleil est vaste et qu’une haleine douce court sur les solitudes…

	… он не мог примириться с гибелью человечества. Как! Молодость, таинственные силы поколений, которые заключаются в этих полных зачатков существах, и все они должны исчезнуть? Если бы дело шло о худосочной расе, медленно дожившей до полного упадка, такой конец ещё был бы логичен… — X
	… il ne pouvait concevoir la fin des hommes. Eh quoi ! la jeunesse, la puissance mystérieuse des générations sont en eux, si pleines de sève, et tout va s’évanouir ? Qu’une race cacochyme, lentement brisée par la décadence, en fût là, ce serait logique…

	Подкрепившись концентрированной клейковиной и эссенцией углеводородов… — XII
	Ayant pris un repas de gluten concentré et d’hydrocarbures essentiels…

Перевод

В. Керженцев, 1912 (с уточнениями, сделанными частично по редакции 1993 г.)

О романе

	История, рассказанная в типичной для Рони-старшего манере: напряжённой, телеграфной, блаженно-метафорически робкой…
	The tale, told in Rosny aîné's tense, telegraphic, blessedly metaphor-shy manner…
	— Брайан Стэблфорд, Джон Клют, Энциклопедия научной фантастики