Борьба за огонь

«Борьба за огонь» (фр. La Guerre du feu) — приключенческий роман Жозефа Рони-старшего о доисторическом прошлом человечества, опубликованный в 1909 году. Сюжет построен вокруг темы освоения людьми огня. Его продолжением является роман «Пещерный лев» 1918 года. Книга была экранизирована в 1915 и 1981 годах.

Цитаты

	Короткие кривые ноги его, не способные к быстрому бегу, были, однако, великолепными точками опоры и сообщали телу людоеда устойчивость гранитной глыбы. — часть вторая, V
	Ses jambes incurvées, trop brèves pour la course, lui assuraient un puissant équilibre.

Часть первая

Племя уламров спасалось бегством в непроглядной темноте ночи. Обезумевшие от страданий люди не чувствовали боли, не замечали усталости. Огонь погиб — и все меркло перед этим страшным несчастьем. Племя с незапамятных времён хранило Огонь в трёх плетёнках; четыре женщины и два воина день и ночь стерегли его. В дни самых тяжких невзгод Огонь получал пищу, которая поддерживала его жизнь. Племя защищало его от дождя и бурь, разливов рек и наводнений; вместе с племенем он переходил вброд реки и болота, приветливо синея по утрам и багровея по вечерам. — I (начало)

Les Oulhamr fuyaient dans la nuit épouvantable. Fous de souffrance et de fatigue, tout leur semblait vain devant la calamité suprême : le Feu était mort. Ils l’élevaient dans trois cages, depuis l’origine de la horde ; quatre femmes et deux guerriers le nourrissaient nuit et jour. Dans les temps les plus noirs, il recevait la substance qui le fait vivre ; à l’abri de la pluie, des tempêtes, de l’inondation, il avait franchi les fleuves et les marécages, sans cesser de bleuir au matin et de s’ensanglanter le soir.

Огонь был отцом, хранителем, спасителем племени. Но он был опасней мамонта и тигра, когда, вырвавшись из плетёнки, начинал пожирать деревья. Огонь погиб!.. Враг уничтожил две плетёнки. В третьей, во время бегства, Огонь захирел, поблек. Еле теплящийся, он не мог зажечь даже сухой травинки. Он вздрагивал на своём ложе из камней, как больной зверёк. Как крохотное красноватое насекомое, он трепетал при каждом порыве ветра. А потом он пропал… — I

C’était le Père, le Gardien, le Sauveur, plus farouche cependant, plus terrible que les mammouths, lorsqu’il fuyait de la cage et dévorait les arbres. Il était mort ! L’ennemi avait détruit deux cages ; dans la troisième, pendant la fuite, on l’avait vu défaillir, pâlir et décroître. Si faible, il ne pouvait mordre aux herbes du marécage ; il palpitait comme une bête malade. À la fin, ce fut un insecte rougeâtre, que le vent meurtrissait à chaque souffle… Il s’était évanoui…

	… стрекозы стремительно проносились над водой, словно вспышки зелёного света или искры лазурита. — I; перевод: И. П. Орловская, 1966
	… libellules filaient en traits de feu vert, en zigzags de lazurite.

	… судорожно стискивал палицу, борясь с желанием повергнуть её ударом на землю, как это делают с девушками из враждебных племён. — I
	… quelquefois il songeait à se précipiter sur elle, comme on fait avec les filles des hordes ennemies, à la jeter sur le sol d’un coup de massue.

	Небо дрожало, как озеро, на котором колыхались водоросли, кувшинки и бледные камыши. Утренняя заря катила по небу свою пену; она расширялась, разливалась жёлтыми лагунами, берилловыми лиманами, реками из розового перламутра. — II
	Le ciel tout entier, vibrant comme un lac, agitait des algues, des nymphéas, des roseaux pâles. L’aurore y roula ses écumes. Elle s’élargit, elle déborda en lagunes de soufre, en golfes de béryl, en fleuves de nacre rose.

	… Огонь нельзя приручить; Огонь всегда готов пожрать тех, кто его кормит; он свирепей тигра и коварней гиены. Но жизнь с ним радостна — он отгоняет жестокий холод ночи, даёт отдых усталым и силу слабым. — IV
	… Feu <…> n’a de préférence pour personne — prêt à dévorer ceux qui l’entretiennent — plus sournois que l’hyène, plus féroce que la panthère. Mais sa présence est délicieuse ; elle dissipe la cruauté des nuits froides, repose des fatigues et rend redoutable la faiblesse des hommes.

Часть третья

	… разве уламры не убивали людей чужого племени, захваченных около их становища? Старый Гоун говорил: «Лучше оставить жизнь волку или леопарду, нежели человеку. Человек, которого ты не убил сегодня, придёт завтра с другими людьми, чтобы убить тебя». — II; перевод: А. Л. Вейнрауб, 1937
	… de tout temps, les Oulhamr n’avaient-ils pas tué les hommes étrangers qu’ils surprenaient près de la horde ? Le vieux Goûn disait : « Il vaut mieux laisser la vie au loup et au léopard qu’à l’homme ; car l’homme que tu n’as pas tué aujourd’hui, il viendra plus tard avec d’autres hommes pour te mettre à mort. »

	Бесхвостые гады перекликались своими старческими печальными голосами… — II; перевод: Вейнрауб
	Les batraciens s’appelaient de leurs voix vieilles et tristes…

Перевод и литературная обработка

И. Петров, 1937 (с уточнениями)

О романе

	Думаю, «Борьба за огонь» — лучший из когда-либо написанных романов о доисторических временах человечества.
	— Франсуа Борд