Андрей Януарьевич Вышинский

Андре́й Януа́рьевич Выши́нский (польск. Andrzej Wyszyński; 22 ноября [10 декабря] 1883, Одесса, Российская империя — 22 ноября 1954, Нью-Йорк, США) — советский государственный деятель, юрист, дипломат. Прокурор СССР (1935—1939), министр иностранных дел СССР (1949—1953), постоянный представитель СССР при ООН (1953—1954). Также занимал ряд других должностей.

Андрей Януарьевич Вышинский

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

С другой стороны, было бы ошибочным придавать обвиняемому или подсудимому, вернее, их объяснениям, большее значение, чем они заслуживают этого как ординарные участники процесса. В достаточно уже отдаленные времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае, считавшейся наиболее серьёзным доказательством, «царицей доказательств» (regina probationum). К этому в корне ошибочному принципу средневекового процессуального права либеральные профессора буржуазного права ввели существенное ограничение: «царицей доказательств» собственное признание обвиняемого становится в том случае, когда оно получено правильно, добровольно и является вполне согласным с другими установленными по делу обстоятельствами. Но если другие обстоятельства, установленные по делу, доказывают виновность привлечённого к ответственности лица, то сознание этого лица теряет значение доказательства и в этом отношении становится излишним. Его значение в таком случае может свестись лишь к тому, чтобы явиться основанием для оценки тех или других нравственных качеств подсудимого, для понижения или усиления наказания, определяемого судом. Поэтому обвиняемый в уголовном процессе не должен рассматриваться как единственный и caмый достоверный источник этой истины. Нельзя поэтому признать правильными такую организацию и такое направление следствия, которые основную задачу видят в том, чтобы получить обязательно «признательные» объяснения обвиняемого. Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и — ещё хуже — единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар всё дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них. Несомненно, следствие может только выиграть, если ему удастся свести объяснения обвиняемого на уровень обычного, рядового доказательства, устранение которого из дела неспособно оказать сколько-нибудь решающего влияния на положение и устойчивость основных установленных следствием фактов и обстоятельств. Это положение, как нам кажется, является одним из важнейших методологических правил, строгое применение которого чрезвычайно облегчает задачи следствия, ускоряет развитие следственных действий и гарантирует следствию значительно больший успех, чем это может быть при отказе от руководства этим правилом.

— Андрей Вышинский, «Теория судебных доказательств в советском праве», 1939

Цитаты из неофициальных и вторичных источников

	Был бы человек, а статья найдётся. — Валерия Валерьевна Чкалова утверждала, что эту фразу Вышинский сказал её отцу, знаменитому лётчику Валерию Чкалову, в марте 1938 г.
	— ошибочно приписывается Сталину и Берии. Документально зафиксировано употребление подобной фразы Молотовым: "прежде всего нужно их арестовать и отдать под суд, а статьи найдутся" (из переговоров между Молотовым и министром иностранных дел Литвы Юозасом Урбшисом в ночь с 14 на 15 июня 1940).

Ошибочно приписываемые цитаты

	Признание — царица доказательств
	Regina probationum (принцип из римского права)
	— Николай Васильевич Крыленко в статусе государственного обвинителя на процессе «Промпартии» 4 декабря 1930 г. произнёс фразу: «Лучшей уликой при всех обстоятельствах является всё же сознание подсудимых».

Цитаты о Вышинском

Почему далеко не самый зашоренный и глупый юрист давал такого «профессионального петуха», видно из характеристики на него другого профессионала, главного военного прокурора СССР Н. П. Афанасьева: «Так каков же был Вышинский? Внешне строгий, требовательный — в общем, человек, чувствующий свой “вес”, явно показывающий, что близок к “верхам” и сам являющийся одним из тех, кто на самом верху вершит дела. Таким Вышинский был перед подчинёнными. А на самом деле Вышинский был человек с мелкой душонкой — трус, карьерист и подхалим. Так что вся “значимость” Вышинского — позёрство и трюки провинциального актёра, до смерти боящегося за свою карьеру, а главное, конечно, за свою меньшевистскую шкуру».

— Михаил Захарчук, «Литература и прокуратура», 2012